Раздался жуткий шум, а затем на мониторе появилось видео, которое мы записали несколько минут назад. Я смотрела на себя со стороны и не узнавала. Будто на меня смотрела вовсе не напуганная девчонка, а уверенная в себе женщина, знающая, к какой цели она идет. Ни одна голосовая связка не дрогнула. Песня лилась, как река, неся в себе конкретный смысл. И все это на фоне многочисленных смертей, взрывов крови и боли. Я произнесла последнюю строчку, прикрыла глаза, приложила руку к груди, и на весь монитор белый мотылек расправил крылья. «Мы будем бороться до конца!» — гласила надпись, а мелкими буквами широта и долгота мест, в которых наши будут ждать людей.
Раздались аплодисменты и взгляды устремились на меня. Не было смысла прятаться. Каждый заметил «звезду» видео в столовой. Я засмущалась, поджав губы, и посмотрела на Скалу, который зашел в помещение. Он согнал парня, который сидел со мной рядом.
— Что тебе налить, принцесса?
— А есть выбор? — хохотнула я.
Мужчина поставил перед собой два граненых стакана и наполнил их водкой.
— За мотылька до дна! — объявил он и вручил мне стакан.
Я всматривалась в прозрачную жидкость, стараясь не втягивать в себя ее запах. Я бы с радостью вылила водку под стол, но за мной внимательно следили. Я задержала дыхание, и сделала первый глоток. Распробовав горькую до смерти смесь, едва не вернула ее обратно. Собрала волю в кулак, закрыла глаза и осушила стакан.
— Вот это по-нашему! — поддержал скала и протянул огурец.
Я вгрызалась в солку, как в последний раз и вскоре потушила пожар во рту. Запила компотом и откинулась на стуле. Алкоголь начал расслаблять напряженные мышцы тела. Впервые за последнее время я почувствовала легкость, будто с моих плеч сбросили мешок с цементом. Я почти забыла о тете Эльзе.
Когда все уже изрядно выпили и наелись, включая меня, Элвис запел свои песни чудным, неповторимым голосом. Так бы и слушала его весь вечер, но затрещала рация Скалы. Он что-то буркнул в нее и сорвался с места, будто на пожар. Вояки отправились за ним, по пути передергивая затворы.
Никто не понимал, что происходит, но сердце екнуло. Ничего хорошего от этого мира я привыкла не ждать.
Началась суета и перешептывания. В столовую подтягивались люди, забивая ее до отказа. В толпе яркой огненной вспышкой мелькнули красные волосы. Я вжалась в стул, припав губами к стакану с компотом.
Тетя шла прямиком ко мне. Руки затряслись, и я опустила стакан на стол. Казалось, сердце порвет грудную клетку. Я не понимала, как побороть этот страх на уровне подсознания. Я не могла управлять эмоциями, держать их в узде. Было ощущение, что конец света детские шалости по сравнению с тем, что ждет меня сейчас. Почему тетя Эльза вселяла в меня такой ужас? Или совесть играет со мной злую шутку? Я бесспорно винила себя в смерти брата и все бы отдала, чтобы ему сохранить жизнь. Но даже ради тети возвращать его с того света не стану. У каждого есть свое место во вселенной. Я зря потревожила родных. Все началось с этой серьезной ошибки и понеслось под откос.
Тетя села рядом, затаскивая в плен терпкой ванили. С сегодняшнего дня для меня этот запах перестал быть приятным. Я не решалась посмотреть ей в глаза, хотя ощущала на себе пристальный взгляд. Стало противно от того, что я такая трусиха. Девушка, которая поведет за собой массы в бой, боялась красноволосой старухи! Позорище! Да кто она мне такая! Я лишь недавно с ней познакомилась!
— Красивая ты, — больше в упрек, чем в комплимент протянула она.
Я вздохнула и решилась посмотреть ей в глаза.
Вот и все.
Провалилась в омут боли и безнадеги. Их серый блеск и скупая слеза на щеке растоптали мою смелость. Я потеряла дар речи. Застыла, словно статуя, не в силах оторвать от тети взгляд. В голове картинами всплывал образ Назара. Его зеленые глаза, необычная татуировка и до боли знакомые повадки. А потом последние слова, последний вздох и бледные губы, окропленные кровью.
Казалось, тетя Эльза сейчас видит те же картины в голове. Мои глаза наполнились слезами, к горлу подкатил ком.
— Где мой сын, Лана? — прошептала она вопрос, которого я так сильно боялась.
Я не могла вымолвить и слова. Она все поняла по взгляду, закрыла лицо ладонями и застонала, душа в себе безумные крики боли.
Она надеялась! До сих пор лелеяла надежду, что Назар жив. Я развеяла ее, как пепел на ветру. Я постоянно несу людям одни несчастья!
— Забыла, кто в тебе сидит?
— Смерть. Я вся ей пропитана.
— Не утрируй. Ты не виновата в смерти святого. Ты сделала все, чтобы его спасти. И тетке это объясни. Не надо молчать. Расскажи все, как есть. А если не поверит — это ее проблемы. Хватит кукситься! Его уже нет!
Всадник часто приводил меня в чувства и сейчас у него это получилось. Я нашла в себе силы заговорить.
— Нам надо поговорить. Пойдемте в мою комнату, — взяла я за руку тетю.
Она покорно встала со стула и пошла за мной. По коридору в панике бегали люди. Я останавливала каждого, пытаясь выяснить, что случилось, но никто ничего не знал. Говорили, что-то несвязное про вершину бункера. Хорошо бы подняться и посмотреть, но оставить в таком состоянии тетю я не могла.
Мы сели на кровать напротив друг друга. Она продолжала плакать, но уже тихо, лишь изредка всхлипывая. Я не знала с чего начать.
— Это все проклятая игра, да?
— Он погиб на игре, — умолчала я как именно.
— Ты видела?
Я кивнула.
— Почему? Что случилось?
— Он был святым. За ним охотились и убили.
— Мой сынок, — приложила она руку к груди. — Кто это сделал?!
— Его нет…
— Ты убила его?! — прожгла она меня гневным взглядом, от которого стало не по себе.
— Я до последнего пыталась его спасти, — покачала я головой. — Правда. Я любила Назара. Он был мне дорог.
— Кто это сделал?!
Я опустила взгляд. Во мне боролись два чувства. Любовь и ненависть. Правда и ложь.
— Кто?! — не унималась она.
— Всадник апокалипсиса, который сидит в Илье.
— А в тебе кто сидит?
— Тоже всадник.
— Тогда что ты здесь делаешь?! Иди к своему любовнику! Помоги ему уничтожить мир! Вы убили его, как когда-то Иисуса! Твари!
Казалось, она сейчас вцепится мне в волосы и расцарапает лицо. Так и получилось. Тетя отвесила мне пощечину, достала из фартука нож и приставила к горлу.
— Я знала, что ты демон! Всегда знала и пыталась спасти твою душу! Ты обманываешь всех! Слепцы тебе верят! Я избавлю мир от нечисти!
Я смотрела на нее и не шевелились. Мне было интересно, она и правда решится на убийство?
Зря я сомневалась в своей тетушке. Прямой удар в сердце без всякой жалости в глазах. Я вытащила нож, и она отскочила к двери.
— Дьявол! Ты дьявол!
Она пыталась нащупать ручку, но я уже успела подойти к ней вплотную.
— У меня не было выбора. Но я хочу все изменить.
Она ошалевшим взглядом смотрела на резко затянувшуюся рану.
— Я никому не желаю смерти.
— Не приближайся ко мне! — дернула она ручку и вывалилась из комнаты. Побежала по коридору, будто комната пылала адским пламенем, от которого она уносила ноги.
— Вот и поговорили, — рассмеялся Уриил.
— Да уж. Так я точно себе не представляла этот разговор.
— Теперь схватит библию и будет носиться, как бешенная по всему бункеру, уговаривая сжечь тебя на костре.
— Не удивлюсь. Жалко мне ее. Не хочу, чтобы она сошла с ума окончательно.
— Забей. Есть дела поважнее. Надо выяснить, что происходит.
— Тут ты прав.
Я побрела по коридору в надежде найти Скалу, но командира нигде не было. Да и бравых ребят в бронежилетах не видно. Пока шла по лабиринтам бункера вообще не встретила ни одного человека, что показалось странным. Дверь в лабораторию оказалась приоткрытой. Схватившись за ручку, я уже почувствовала запах серы вперемешку со свежим бризом. Я не поверила своим ощущениям. Он не может быть здесь.