– Я увижу брата, которого потеряла много лет тому назад…
– Опять же, прибавление семейства за счет его жены и детей… Мы, правда, не знаем, что это за люди, ну да ладно, в случае чего переведем их в другую колонку… – Пол задумался. – Пока все, иных «плюсов» я не вижу. Перейдем к «минусам». Итак, это будет стоить нам, во‑первых, денег. Во‑вторых, времени. В‑третьих, сил. Четвертое – неопределенность, поскольку ты не знаешь, сколько сил, времени и денег это будет тебе стоить. Наконец, главная неопределенность: ты не знаешь, чего он от тебя хочет.
– Короче, – перебила Пола Кристина.
– Не надо быть математиком, чтобы предсказать результат: ты не едешь.
– Ты и правда так считаешь?
Кристина подняла удивленные глаза. Пол любил водить ее за нос. Вот и на этот раз она не понимала, насколько он серьезен.
– Я всего лишь воспользовался твоим методом, – усмехнулся он. – Действительно впечатляет.
– Но я не могу проигнорировать его просьбу. Как ты себе это представляешь?
– Почему не можешь? Я что‑то упустил? Может, пересчитаем заново?
– Нет, но…
– Именно это я и пытаюсь донести до тебя вот уже столько лет, – перебил ее Пол. – Сердце ничего не знает ни об издержках, ни о выгоде. Во всяком случае, оно судит не по этим критериям. Они у него свои.
«К сожалению, сердце – плохой советчик», – мысленно возразила ему Кристина. Об этом говорил опыт всей ее жизни. Слишком часто ее сердце колебалось, давало себя обмануть. Это оно убеждало Кристину не доверять методу подсчетов. И только в случае с Полом оно не ошиблось. Не давало ей обмануться даже в первые месяцы их знакомства, когда рассудок твердил, что от этого отшельника не будет проку, что он обязательно предаст, обманет ее, ибо давно уже разучился любить. Но сердце ничего не хотело слышать и оказалось право.
Голос Пола вырвал Кристину из размышлений:
– Разумеется, ты поедешь в Шанхай. Я согласен даже сопровождать тебя.
– Ты же знаешь, я не допущу этого.
– А если мне удастся убедить тебя, что это абсолютно для меня безопасно?
– Пол, давай не будем об этом.
Он вздохнул. В сумерках вырисовывался его силуэт. Грудь вздымалась и опускалась, как будто Полу было трудно дышать. У Кристины возникло чувство, что между ними двумя тоже осталось много невысказанного.
Луч фонарика скользнул по ее лицу.
– А знаешь, – сказал Пол, – мне тоже есть что тебе рассказать. – Голос выдавал волнение, которое Пол всеми силами пытался скрыть.
– Слушаю, – отозвалась Кристина.
– Я был у мастера Вона.
– Не может быть. Когда?
– Вчера вечером. После нашего с тобой разговора. – Пол снова потушил фонарь.
– Каким образом тебе удалось так быстро к нему пробиться?
– Все дело в размере гонорара.
– И что он тебе сказал?
– Что тигр скоро сожрет собаку. А сова упадет с дерева.
– Прекрати! – разозлилась Кристина. – В китайском гороскопе нет никакой совы. А мы с тобой не тигр и не собака.
– Прости, я не хотел тебя злить. Мастер Вон сказал, что мне нечего опасаться. Год Свиньи для меня удачный.
Кристина взяла фонарик и внимательно вгляделась в его лицо. Пол сощурил голубые глаза. Потом его взгляд метнулся в темноту, губы задрожали. Или ей это привиделось?
– Ты все выдумал, признайся.
– Нет.
– Я полагала, ты не веришь в астрологию.
– А я и не верю.
– Тогда зачем ты к нему пошел?
– Чтобы успокоить тебя. И себя. Я не вынесу девяти месяцев разлуки.
Она еще надеялась узнать правду. Прочитать ее по его губам, глазам. Она не верила Полу, сама не зная почему.
– Он ведь дал тебе кассету? Я хочу ее прослушать.
– Кристина, прекрати этот допрос. Мастер Вон недвусмысленно сказал, что опасности нет, независимо от того, с кем я проведу этот год. Тебе недостаточно моих слов?
Она задумалась.
– А что он рассказал тебе о твоем прошлом?
– Что я был женат, а теперь в разводе. Что моих родителей нет в живых. Что у меня был сын… – Голос его сорвался. Пол несколько раз сглотнул и прокашлялся. Длинный нос, казалось, заострился больше обычного.
– Даже не знаю, стоит ли тебе верить.
– Тогда позвони ему.
– Он не станет разговаривать со мной о тебе.
– «Как будто доверие – это глупость…» Чьи это слова?
– Пол! Для меня это все слишком серьезно.
– Для меня тоже.
Он знал, что она ему поверит. У нее просто не было выбора. Верить и надеяться – вот все, что оставалось Кристине. Тем не менее что‑то в ней продолжало упорствовать.