Андрей Платонов
Голос отца
Пьеса в одном действии
© Текст. А.П. Платонов, наследники, 2014
© Агентство ФТМ, Лтд., 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Яков
Бывший служащий
Милиционер
Кладбище. Железная низкая решетка. За решеткой у изголовья могилы – вертикально поставленный тесаный камень, с надписью: «Александр Спиридонович Титов. Инженер. Продолжатель дела Уатта и Дизеля. Скончался в 1925 году, жития его было 38 лет и 3 месяца. Мир праху твоему, великий труженик для облегчения участи людей». У могилы – старое дерево. На могиле несколько жалких жестяных цветов, издавна оставленных здесь. На втором плане видны такие же надмогильные камни и деревья. Вечернее время. Кладбище пусто. Появляется Яков, юноша лет девятнадцати-двадцати. Он входит за решетку, на могилу отца. Молчание.
(В дальнейшем идет диалог между сыном, Яковом, и отцом его, говорящим через сердце Якова, – голосом, однако, того же сына; т. е. Яков говорит, спрашивает и отвечает сам себе; но в голосе сына и отца есть все же разница, хотя эти два голоса и принадлежат одному реальному человеку – Якову, и «голос отца» по существу голос того же Якова. Играть на сцене «голос отца» другому актеру не следует, потому что это будет грубой художественно ошибкой, которая придаст сцене мистический оттенок, тогда как эта сцена должна быть совершенно реалистической. Впрочем, может быть, «голос отца» как раз следует играть другому актеру).
Яков. Отец, зачем ты умер?.. Зачем ты лежишь здесь один в могиле?.. Все равно ведь я люблю тебя!
Краткое молчание.
Голос отца. Меня здесь нет, дорогой мой. Могила под тобой пуста.
Яков. А где же ты? – Я к тебе пришел…
Голос отца. В могиле никого нет – в ней земля, и что в нее входит – тоже становится землей. Но земля обращается в цветы и в деревья – и уходит через них на свет из темноты могил.
Яков. Но где же ты теперь, отец?
Голос отца. Я в твоем сердце и в твоем воспоминании, – больше меня нигде нет. И ты – моя жизнь и надежда, а без тебя я ничтожней того праха, который лежит под этим могильным камнем, без тебя я мертв навсегда и не помню, что был живым.
Яков. Папа, а как ты будешь жить, если я тоже умру когда-нибудь, как ты?
Голос отца. Тогда я исчезну вместе с тобою. Без тебя я существовать не могу.
Яков. Но я часто забываю тебя, отец, и мое сердце бывает пустым, – где ты тогда живешь?
Голос отца. Я живу тогда в твоем забвении и ожидаю твоего воспоминания обо мне.
Краткое молчание.
Яков. Папа. А зачем тебе еще жить, когда ты уже умер? Раз ты умер, больше тебе ничего не надо… Значит, ты опять хочешь жить?
Голос отца. Нет, жизнь моя окончена. Больше я жить не могу и не буду, – я умер. Но я хочу остаться в тебе памятью и слабым теплом, чтобы ты думал иногда обо мне и утешался, когда тебе бывает трудно.
Яков. А зачем тебе так жить, – тебе разве нужно?
Голос отца. Мне ничего не надо… Но я хочу сберечь тебя от горя, от ненужного отчаяния и от ранней гибели – от всех бедствий жизни, которые с тобой могут случиться. Поэтому я живу тебе на помощь.
Яков. Ты живешь не сам для себя, ты из-за меня?..
Голос отца. Я ради тебя томлюсь, чтобы ты не изменил мне.
Яков. Папа, как же я могу изменить тебе? Ты уже умер, а я жив.
Голос отца. Это верно. Но ты можешь мне изменить, и твоя измена будет самой страшной для меня, потому что я мертв и беспомощен, я уже не могу бороться, я лишь слабый свет в тебе.
Яков. Я чувствую тебя, я знаю этот далекий смутный свет, когда думаю и тоскую о тебе… Но я не могу тебе изменить.
Голос отца. Нет, можешь.
Яков. Почему, отец?
Голос отца. Посмотри вокруг себя. Здесь одни могилы. И в них люди. Все они, – и тот, кто умер уже старым и кто молодым, – все они умерли, не узнав истинной жизни. Все они мертвые, что лежат в этой земле под тобою, умерли не потому, что тело их утомилось от счастья, а ум от истины и сердце от славы жизни. Не потому. Нет, мы не знали ни счастья, ни истины, ни простого удовлетворения от своей работы и от своих страданий. Но мы тоже хотели создать великий мир благородного человечества, и мы чувствовали себя достойными его. Мы спешили работать, мы воевали, мучились и болели, мы устали и умерли…