В своей прошлой вселенной я безжалостно изничтожал подобных авторитархов смехом, ибо только его с моей стороны заслуживали они в прошлом.
Что и говорить, сегодня я уже ведаю, что ещё вчера и в этом своём я был прочно и погрешимо неправ. Ну хотите, я скажу сейчас, что каюсь, но тут же замечу, что не они, авторитархи, способны убеждать меня в том, что всякая полночь просто объелась пирожков с гуталином! И вы в это не верите?!
Так же как я сегодня могу поверить в то, в чём меня и вас пытаются убеждать, например, нынешние авторитархи, прочно утверждающие, что никогда ранее не существовало прежде разрушенных вселенных и даже мельчайшего космического праха некогда рассыпавшейся планеты – легендарного Фаэтона!
В отличие от них, я иногда ещё пытаюсь читать пришедшие ко мне сквозь обрывки снов криптограммы, и тогда я снова узнаю и выпуклую восьмигранную звезду с четырьмя двойными крестами, и кричащие о себе треугольники с въехавшими в них трапециями, а на поперечном разрезе любого спелого яблока вижу правильный пятигранник пятиконечной звезды, олицетворяющей меру космического в человеке земном, а не том, которого искусил яблоком легендарный библейский Змий.
Затем идут знакомые с поры второй человеческой дикости известные всем традиционалии. Например, окружность с точкой внутри, либо просто окружность. А ведь в первом случае это не просто – только в год активного солнца, а во втором – солнечный круг, нет, я уже сказал выше об этом.
Характерными для моей погибшей вселенной были и графические идиомы, перечитывая которые, даже с теми искажениями, которых я сразу, впопыхах при записи по памяти просто не замечал, я узнавал последние послания тех, кто погибал в мире, который я, как и каждый из явившихся на Земле, однажды предал…
…А в те далёкие, последние перед катастрофой моего нездешнего мира ночи я носился и блажил по бесконечному городу на безрулевой мотошляпе с азотно-водородным двигателем, который только что был изобретён.
Изобретение этого двигателя на азотно-водородном синтезе как ничто иное сознательно сдерживали жрецы, ибо при их работе этих двигателей происходил синтез макромолекулярных амёб, “которые … провисали” многокилометровыми нитями над их прежде экологически чистым миром.
И эти амёбы постепенно превращали мой разрушенный мир в сморщенное, страшное, уродливое существо, пожирающее эмоции тех, кто позволял себе самые малые дозы отчаяния, слабости, безнадёжности.
Ведь в том прежнем моём мире жизнь была куда протяжённей, чем нынешняя жизнь у землян. И вот эти страшные эмоциоскопические макромолекулы постепенно всё более плотно окутывали мой мир усиленным до безумия ужасом, который однажды и сотворил в моей прежней вселенной столь невероятный для условий наказанных на Земле землян Армагеддон, и этот Армагеддон и поглотил и голоса погибшей вселенной, и её пиктограммы, и саму память о ней...
Мой мир превратился в объятый ужасом и населённый ужастиками гибнущий межпланетный корабль, и могучий всеразрушающий хаос раз и навсегда разнёс его на куски…
Но разнёс ли? Или тогда так только казалось. А пока переднее крыло моей мотошляпы, под которым вместо колеса лихо крутилась моя широкополая осенняя шляпа, вдруг стало вытягиваться вверх и разламываться пополам. Оно было первым, что желал немедленно поглотить растревоженный человеческим ужасом ненасытный вселенский хаос.
И тогда я решил возвращаться в мегаполис, от которого в ту ночь я отъехал более чем достаточно. Но когда я попросил у одинокого ночного прохожего указать мне дорогу назад, то он мне указал ехать вперёд.
– Ты ведь, Зордак, в своём деле Колумб. И неважно, откуда ты начинаешь. В любом случае твои открытия впереди... Они ждут тебя, и что тебе толку упрямиться? Ты имеешь на это не более прав, чем я на то, чтобы быть случайным пришельцем в твоём сне-инициации. Хорошенько запомни меня. Я курчав, как и в пору моего цветочного владычества. И ты судил меня однажды, на планете Цветов. Как же тогда, прокурор Зордак, ты был неправ!..
– О таком, странник, не надлежит толковать по ночам. Я бы хотел потолковать с тобой днём. Скажи только, как зовут тебя?
– Стазиш. Меня зовут Стазиш. Мы встретимся с тобой в настоящих земных сумерках. Но запомни, Зордак, ты сам этой встречи желал! Береги шляпу, Зордак – прокуратор Вселенной!