Пошел разговор о предыдущих свадьбах, и леди Петтигрю провозгласила:
— Ты будешь следующий, Гарри.
Все подняли бокалы за Гарри Фаррингдона, и я заметила, что Фиона Браунинг слегка порозовела.
Мы оставили мужчин за портвейном, а леди Петтигрю провела дам в гостиную, где она продолжала говорить о свадьбе и как она счастлива видеть Миллисент вступающей в брак с тем, кого ей выбрали родители.
— Они с детства любили друг друга, — сказала она снисходительно. — Не так ли, Миллисент?
— Мы знаем друг друга с детства.
— Я об этом и говорю. И, конечно же, мы думали об этом, пока они были еще малышами.
Я спросила Фиону, где она живет, так как не видела ее раньше.
— Уже два года, как мы переехали с севера на юг Англии.
— Поэтому мы никогда и не встречались.
— У папы поместья в Йоркшире, но он заинтересовался сейчас разведением овец в Кенте и купил землю на границе Эссекса. Он подолгу живет в Лондоне. Очень много времени занимала дорога. Теперь все упростилось.
— Вам здесь нравится? — О да.
Гвен Фаррингдон выступила вперед.
— Мы взяли их под свое крылышко, — сказала она с улыбкой, — и стали большими друзьями.
«Итак, — подумала я, — Фаррингдоны принимают Фиону как будущую невестку. Еще один камень преткновения для Эви».
Миллисент сказала, что она с Джонатаном отправится в Лондон сразу же после свадьбы. Они планировали провести медовый месяц близ Майденхеда.
— Гринфилл… Вы знаете, сэра Майкла и леди Гринфилл?
Они предложили нам свои владения на медовый месяц, но Джонатан захотел побыть в Лондоне. Конечно же, мне хотелось бы поехать за границу. Мы говорили об Италии, Венеции.
Я похолодела, услышав свой голос:
— Прогулки по каналам, когда гондольеры поют итальянские песни о любви.
Миллисент резко засмеялась.
— Именно так, — сказала она.
— Не беспокойтесь, — сказала леди Петтигрю. — Мы скоро разобьем этих чертовых иностранцев.
— Похоже, что французам очень везет в Европе, — сказала я.
— О, этого ничтожного Бонапарта, или как его там зовут, следует поколотить. Его скоро остановят. Абсурд… эти чертовы революционеры позволили опустошить Европу. Я не понимаю, что они делают.
— Почему бы не сделать вас генералиссимусом, леди Петтигрю? — не без иронии сказала я.
Все зааплодировали, а леди Петтигрю откровенно согласилась, что это неплохая идея.
К нам присоединились мужчины. Дэвид подошел и сел со мной. Джонатана вовлекли в разговор лорд Петтигрю и Дикон. Я увидела, как Фиона робко улыбается Гарри.
Я прошептала Дэвиду:
— Мы скоро сможем уйти? Я устала.
— Да, путешествия так утомительны. Подошла матушка.
— Ты выглядишь немного усталой, Клодина, — заботливо сказала она.
Думаю, я выглядела напряженной. Ситуация была непростая. Циничная женитьба Джонатана на Миллисент, и, кроме того, меня все время мучила мысль о бедной Эви Мэйфер.
— Я хочу сказать леди Петтигрю, что пора спать, — сказала мама.
Она так и сделала. Оказалось, что все подумывают об этом же, и, пожелав спокойной ночи, компания разошлась.
Я сидела, расчесывая волосы перед зеркалом, а Дэвид следил за мной из постели.
— Что ты о них думаешь… Джонатане и Миллисент? — спросил он.
— О, это идеальная пара, объединяющая интересы семей, не так ли?
— Но ведь не это истинная причина свадьбы, да?
— Полагаю, что они оба так и думают.
— Похоже, Миллисент увлечена Джонатаном так же, как и он ей.
— Дэвид, ты обратил внимание на Гарри Фаррингдона?
— Ты имеешь в виду эту девушку, Фиону Браунинг?
— Да.
— Хм. Он, кажется, увлечен ею.
— Ты помнишь, как он вел себя с Эви Мэйфер?
— Помню.
— Я думала, что у них что-нибудь получится.
— Ты имеешь в виду свадьбу?
— Да, думаю миссис Трент надеется на это.
— Конечно, надеется. Но Эви не на что рассчитывать, ведь Фаррингдоны так богаты.
— Мне жаль бедняжку Эви. Она прекрасная девушка. И сейчас, похоже, что Фиона Браунинг…
— О, меня это не касается. Гарри никогда сам ничего не решал.
В его жизни было много девочек, подобных Фионе. Это случалось и раньше. Это серьезно, пока не надоест, затем все кончается и появляется другая обольстительница. На Гарри нужно сильно надавить, чтобы он женился. Он такой… — Дэвид зевнул. — Ладно, давай спать.
Я задула свечу и легла рядом с ним.
Дэвид, так же как и Дикон, не пошел на репетицию. Я сидела с Гвен Фаррингдон в задних рядах. Фиона пришла позже и подсела к Гарри.
Всем заправляла леди Петтигрю, и было любопытно видеть ее ястребиные глазки, устремленные на преподобного Марка Поллика, который имел собственное мнение по поводу того, как все должно происходить в его церкви.
Пришел лорд Петтигрю, ведя Миллисент под руку. Я видела, как поднялся Джонатан. Они подошли к преподобному Марку, и леди Петтигрю отдала команду Миллисент стоять прямо и говорить громко.
Это было немного забавно и, как говорила моя мама, не нужно.
Музыка, выбранная леди Петтигрю, звучала волшебно. Хор, собранный для исполнения гимнов, как и оркестр, наполнили звуками маленькую церковь. Я заметила, как Гарри Фарингдон взял руку Фионы, они посмотрели друг на друга и улыбнулись.
«Для тебя все кончено, Эви», — подумала я.
Я подумала, а как сильно он завладел ее сердцем? Эви не относилась к тем девушкам, которые выставляют свои чувства на показ. Она, как и ее сестра, была замкнутой.
Эви, вероятно, смотрела на жизнь более реалистично, чем ее бабушка, и знала, что Фаррингдоны не очень-то хотели, чтобы Гарри женился на ней. Но, с другой стороны, если бы Гарри был очень влюблен, я уверена, что Джон и Гвен не пошли бы против его желания. Сейчас же он вел себя с Фионой так, как совсем недавно с Эви.
Мы вернулись в дом. Все обсуждали репетицию свадьбы, отметив, какой красивой была музыка. Леди Петтигрю выразила свое удовлетворение, и я поняла, что все идет согласно ее желанию.
Вечером за ужином леди Петтигрю сказала, что сейчас самое подходящее время для объявления.
— Маленькая птичка шепнула мне, — начала она, в несколько застенчивой манере, абсолютно не свойственной ее обычному властному тону, — что у нас есть еще один повод для праздника.
Послышались крики удивления за столом.
— Мои дорогие Фиона и Гарри… Да благословит вас Господь!
Вы, конечно, догадались, что Фиона и Гарри решили пожениться. Не прекрасно ли это? Я знаю, Джон и Гвен довольны этим решением, как и родители Фионы, они сказали мне об этом. Дорогая Фиона, за твое счастье… и твое тоже, Гарри. И, само собой разумеется, с этого момента вы принадлежите ДРУГ другу.
Все подняли бокалы за Гарри и Фиону, которые хотя и выглядели смущенными, но сияли от счастья.
— Кажется, свадьбы заразительны, — заметил Дикон.
— Должно быть, эта милая церемония в церкви заставила их почувствовать, что они тоже хотят пройти через это, — сказала мама.
Затем все снова выпили за здоровье Фионы и Гарри.
В завершение вечера, когда я находилась в гостиной с дамами, а мужчины пили портвейн за столом, я оказалась рядом с Гвен Фаррингдон, выглядевшей очень довольной.
— Я так рада! Фиона такая очаровательная девушка! И нам нравится их семья. Всего один раз я испугалась, — прошептала она мне.
— Испугались? Она подошла ближе.
— О, ты помнишь ту девушку, которой он увлекся? Она совсем не подходит ему.
У нее такая ужасная бабушка!
— Вы имеете в виду Эви Мэйфер?
— Правильно. Джон и я боялись, но, в конце концов, Гарри не бросается на кого попало, ты знаешь.
— Да, я знаю.
— Хорошо, что это все позади, но у нас были некоторые сомнения. Тем не менее, все хорошо, что хорошо кончается.
К нам присоединилась Миллисент.
— О чем вы шепчетесь? — спросила она.
— Мы говорили о свадьбах.
— Ваш с Джонатаном счастливый вид произвел впечатление на Гарри, сказала Гвен.
— Понимаю, подтолкнул к свадьбе, — сказала Миллисент. — Это очень хорошо.