Он упал в кусты, и они его спасли. Он быстро поправился.
— Мне и в голову не приходило, что вы можете быть такой коварной, сказала я.
Она казалась весьма довольной собой.
— Билли сказал, что я порчу дело. Оно слишком важное, чтобы за него брался любитель.
Он обещал научить меня, как заполучить вас, а я помогу ему разделаться с Джонатаном, потому что он слишком много знает.
Билли покончит с ним и поможет мне управиться с вами. Вы оба должны умереть… за Эви. Когда вы оба умрете, мы привяжем к вам груз и бросим вас в море. Вы просто бесследно исчезнете.
— А вы, Долли, что вы будете делать?
Как вы будете себя чувствовать, зная, что вы — убийца?
— Все дело в том, что я — мститель, а не обычный убийца. Я делаю то, что нужно сделать ради Эви, а Билли выполняет свой долг.
— Не думаю, что в суде на это так посмотрят.
— Разве вам не страшно, миссис Френшоу?
— Немного. Я не хочу умирать. И мне кажется, Долли, что вы не сможете убить человека.
— Я убью вас, — сказала она. — Жаль, что я не могу этого сделать сейчас же и покончить с этим.
— Вам неприятно об этом думать, не правда ли?
— Я поклялась Эви.
— Развяжите мне руки, Долли.
Она покачала головой:
— Это все испортит. Я пообещала Эви и поклялась себе. Почему вы должны нарушать седьмую заповедь и оставаться безнаказанной, в то время как моя сестра Эви… Она не нарушила заповеди. Все из-за того лишь, что она любила Альберика.
Они бы поженились и жили счастливо… и я была бы с ними.
— Вы не можете так поступить со мной, Долли. Как вы будете себя чувствовать, когда люди будут спрашивать, где я? А если нас кто-нибудь видел? Люди скажут, что в последний раз меня видели с вами, когда мы катались на лошадях.
— Нас никто не видел.
— Вы уверены в этом? А если они станут расспрашивать вас…
— Они не станут. Билли сказал, что все будет хорошо.
Вы пытаетесь меня запугать.
Я невесело засмеялась:
— В данный момент этим занимаетесь вы.
— Вы получаете то, что заслуживаете.
— Я не убивала…
— Нет, убивали. Вы убили Эви.
Мою дорогую, славную, хорошенькую Эви.
— Эви покончила с собой.
— Если вы еще раз это скажете, я застрелю вас тут же, не дожидаясь Билли.
— А зачем вы его ждете?
— Потому что… потому что… не нужно задавать вопросы.
— Ты уже рассказала мне все, что я хотела знать. Мне жаль Эви. Так ужасно загублена жизнь.
Она отвернулась от меня, чтобы скрыть свое горе, и как раз в этот момент я услышала пронзительный свист.
— Это Билли, — сказала Долли.
Она вышла, и я услышала, как Билли сказал:
— Я присмотрю за ней.
Она не может сбежать. Возьми что-нибудь из ее вещей… что-нибудь, что он наверняка узнает. Он очень подозрительный.
— Хорошо, — сказала Долли.
Она вернулась в сарай. Пистолета у нее уже не было.
— Мне нужно кольцо или что-нибудь, что он узнал бы, — сказала она.
— Кто узнал?
— Ваш любовник, конечно. Тот, с кем вы встречались в Эндерби и ради кого нарушили седьмую заповедь.
— Зачем вам это нужно?
— Потому что я собираюсь отнести эту вещь ему и сказать, где вы.
— Долли!
— Тогда он приедет, права ведь? Он приедет спасти вас.
— И тогда?
— Билли будет поджидать его в засаде.
— Долли, вы не должны этого делать.
— Это часть плана.
Мы с Билли помогаем друг другу. Это была его идея. Вот почему он не хочет, чтобы вы умирали прежде, чем ваш любовник.
Вы понимаете, в чем дело? Билли мне не доверяет.
Он думает, что если я убью вас, то не стану заманивать сюда мистера Френшоу. Я, однако, все равно сделала бы это, потому что вы оба — убийцы Эви, ведь он убил Альберика.
Меня охватил ужас. Я ясно представляла себе весь их план. Джонатан прискакал бы на берег, где, поджидая его, притаился бы Билли Графтер. Джонатан стал бы легкой мишенью. Этого нельзя допустить. Я представила мир без него, и мысль эта показалась мне невыносимой. Если я когда-либо и осознавала, что люблю Джонатана, то именно в этот момент.
Я решила бороться за жизнь Джонатана, как не боролась за свою.
— Долли, пожалуйста, послушайте меня. Вы не должны делать этого. Джонатан не совершил ничего плохого. Он защищает свою страну. Он был вынужден убить Альберика. Альберик был шпионом.
— Альберик собирался жениться на Эви.
— Но послушайте, Долли.
— Я не буду больше слушать. Билли рассердится. Он хочет, чтобы я отправилась сразу же. Я должна привести Джонатана сюда. А теперь дайте мне что-нибудь. Этот шарф. Он подойдет. О да. На нем шелком вышиты ваши инициалы. Он их узнает.
— Долли, пожалуйста, не делайте этого.
Она засмеялась и, схватив мой шарф, выбежала из сарая.
Казалось, я пролежала там много времени. Стояла полнейшая тишина, которую нарушал лишь слабый шелест волн, слегка накатывавшихся на песок, и время от времени слышался заунывный крик чайки.
Что делать? Я была бессильна. Могла ли я чем-нибудь помочь, связанная и беспомощная, как приготовленная для жарения птица? Я посмотрела на прочно связанные вместе запястья и подумала, есть ли у меня надежда высвободиться. Если бы я только смогла выбраться отсюда, я нашла бы выход. Билли Графтер затаился снаружи. Он наверняка занимает какую-нибудь выгодную позицию, готовый в любую минуту застрелить Джонатана, лишь только тот появится.
Положение было безвыходным.
Я думала: «Есть ли у него шанс спастись? Он попадет в западню».
Мне следовало быть более проницательной, разузнать побольше об Эви и ее сестре. Я должна была попытаться выяснить, кто следит за мной. Я приписывала все это ревности Миллисент, так как моими мыслями завладел Джонатан, в то время как причина скрывалась гораздо глубже.
Который был час? Найдет ли она его? Я знала, если она покажет ему мой шарф, он поверит, что его прислала я. Что она собиралась ему рассказать? Наверняка у нее была припасена какая-нибудь правдоподобная история. Долли была довольно изобретательна. Она могла бы сказать, что Билли похитил меня, но как она ни старалась помочь мне, ей это не удалось и она решила обратиться за помощью к Джонатану. При таких обстоятельствах, опасаясь за меня, Джонатан не стал бы тратить время на обдумывание правдоподобности ее рассказа. Он бы тут же приехал. Сколько времени она отсутствовала? Должно быть, более получаса. Возможно, это были мои последние минуты жизни. Я видела решительность в глазах Долли. Она преданно любила свою сестру Эви и жила ради нее, так как у Эви было то, чего была лишена она, — красота и привлекательность.
О, я понимала мотивы Долли, ее чувства и эмоции. Находясь под опекой своей красавицы-сестры, она отдавала всю свою привязанность Эви. Затем эта цепочка событий: появление Альберика, любовь, возникшая между ним и Эви, ее последствия, а затем смерть Альберика.
Мне были понятны глубина горя, которое толкнуло ее на этот шаг. Но случай с Джессикой оставил в ее сердце неизгладимый след, я видела это по ее лицу, когда она заговорила о девочке. Я задрожала при мысли, что на ее месте могла оказаться Амарилис. Что было бы тогда? О нет, это даже нельзя представить. Я попыталась представить себе, что сейчас произойдет. Джонатан приедет. Его убьют. Затем Долли застрелит меня. Бросят ли они наши тела в море?
В голову пришла мысль, которая повергла меня в ужас. Все решат, что мы сбежали. Миллисент вспомнит свои подозрения. А Дэвид… что будет с ним?
До сих пор я не думала об этом и теперь почувствовала себя совершенно несчастной. Этого я не могла вынести. Он поверил бы, что я сбежала с его братом и бросила своего ребенка.
— О нет, нет! — застонала я.
Я так дорожила Дэвидом! И боязнь, какую боль причинят ему слухи, доставляла мне больше страданий, чем ожидание собственной смерти.
Я покрылась холодным потом.
Я решила умолять Долли не делать этого. Пусть убивает меня, если хочет, чтобы не пошли слухи о моем побеге с Джонатаном.