— Кроме того, — вновь прозвучал голос инквизитора, и Теолрин приоткрыл глаза, — с этого момента наши люди так же будут проверять всех работников Гильдии, на вход и на выход.
«А вот это совсем никуда не годится. — Теолрин окинул беглым взглядом четверку инквизиторов. Складывалось впечатление, что с началом проверкок они не планируют затягивать. И стоим им чуть пристальнее взглянуть на него и на Джейл... — Нужно что-то придумать. Как-то отвлечь их?»
— Н-но зачем? — Голос сержанта дрогнул. Его почесывания залысин становились все более нервными.
— Затем, — процедил инквизитор, — что, несмотря на чистки, в городе все еще полно всякого мудачья. И это мудачье, — он постучал костяшками пальцев по доске с изображениями, — при первой же возможности попытается сбежать. Поэтому, прежде чем мы присоединимся к досмотрам, я повторю вопрос: видел ли ты или кто-нибудь из вас, — инквизитор обвел взглядом помощников сержанта, — кого-то подозрительного? В частности, кого-то из этих людей.
Все трое смотрителей рьяно замотали головами. Теолрин поджал губы. Один из инквизиторов продолжал настороженно разглядывать Джейл; другой бросал косые взгляды в сторону повозки. Теолрин понимал: если позволить им начать досмотр, все кончено. Придется обнажать оружие, и... Вспомнив, как он едва справился с «увеличенной копией Джейл», Теолрин пришел к выводу, что шансов выстоять против вооруженных инквизиторов у них немного. Особенно с учетом того, как они оба устали.
— Ну хорошо, допустим, вы никого не видели. — Инквизитор кивнул и принялся разворачиваться к стоящей поодаль троице. — Тогда...
— Я видел. — Под опешивший взгляд Джейл Теолрин выступил вперед и, пригибая голову, в три шага оказался у доски, полубоком к старшему инквизитору и спиной к остальным. — Вот, этого уродца. — И, задержав дыхание, он ткнул подрагивающим пальцем в листовку с собственным изображением. — Я видел его, совсем недавно.
— Ты уверен? Где? — Старший инквизитор, к удовольствию Теолрина, заглотил наживку.
По крайней мере, Теолрин на это очень надеялся.
— Ошивался у Гильдии, когда мы готовились выезжать. — Теолрину приходилось импровизировать, и импровизация давалась ему нелегко. Конечности тряслись, а странный голод туманил разум и заставлял язык заплетаться. И все же Теолрин надеялся, что вкладывал достаточно уверенности в свои слова. — Да, точно, это был этот тип. По нему сразу было видно — тот еще гадина.
— Он что-то говорил? — быстро спросил старший инквизитор, приблизившись. — Может, что-то спрашивал?
— Хм. — Теолрин покрутил перед лицом пальцами, делая вид, что усиленно вспоминает. — Он... Помнится, пытался мне навешать лапши про всякие перемены... ну и подобную муть. Спрашивал, не хочу ли я послужить на благо народа и всякое такое...
— Это точно он, — подал голос один из инквизиторов позади Теолрина. — Нужно немедленно отправиться его ловить.
Теолрин только собрался выдохнуть, когда краем глаза приметил, как старший инквизитор вскидывает руку, останавливая говорившего.
— Мы должны быть уверены на все сто, что это именно он, а не просто накидавшийся еретик, — процедил инквизитор. Затем приблизился и потряс Теолрина за плечо. — Вспоминай все, что можешь. Он был один? Вооружен? Во что одет, что говорил?
Теолрин чуть повернул корпус против часовой стрелки, чтобы инквизитору было сложнее найти сходство между листовкой и человеком, который в нее указал. В любом случае, ему оставалось разве что надеяться, что это изображение не сильно напоминает неповторимый оригинал. В самом деле, Теолрину хотелось бы верить в то, что он не выглядит так ущербно, как на этом рисунке. В любом случае, даже если признать, что черты лица здесь изображены достоверно, он за последние дни оброс густой щетиной... Да и выглядел в новой одежде вполне прилично — а не как обычно.
— Один. — Теолрин решительно кивнул. — Без оружия. Одет... Даже не помню, кажется, в какую-то рвань.
Убрав руку с его плеча, инквизитор одобрительно кивнул, но продолжал сверлить его взглядом.
«Нужно добавить деталей, — решил Теолрин. — Что-то такое, что докажет мою правоту». Только с деталями нужно быть осторожным, примерно как с добавлением соли в блюдо. Недосолишь или пересолишь — и ничего хорошего ждать не придется.
— Он... — Словно вспомнив что-то, Теолрин щелкнул пальцами. — Ах да, точно. Он пытался рассказать мне про... то ли про какой-то светильник, то ли про фонарь, то ли... А, точно! Про какой-то факел.
Словно сработало именно так, как Теолрин и предполагал — старшего инквизитора как будто ужалили в самое болезненное место.