— Вижу, ты не удивлен, — наконец констатировал инквизитор.
Клэйв вновь прочистил горло.
— Они редкостные уроды, — процедил он, — но все же не полные идиоты.
— Полагаю, так оно и есть. — Инквизитор рассмеялся, и от этого смеха, эхом разошедшегося по комнате, у Клэйва скрутило желудок. — Смотри-ка, мы с тобой даже начали приходить к взаимопониманию, Клэйв. Может, у тебя есть идеи, куда именно твои бывшие друзья могли отправиться? Подумай, Клэйв. Подумай.
Он думал — пусть его голова буквально раскалывалась. Вспоминал, что они обсуждали по дороге в столицу и пока коротали время в том трактире... События и диалоги путались в его голове, не желая выстраиваться в последовательную цепочку. Нет, он понятия не имел, куда эти двое могли отправиться. Инквизитор, похоже, понял это, так что негромко цокнул и покачал головой.
— Очень жаль, Клэйв. Если ты поможешь нам поймать мерзавцев... твоя дальнейшая судьба может в корне измениться. — Инквизитор выждал паузу, давая Клэйву возможность переварить услышанное. Затем он наклонился, нависнув над лицом Клэйва темной оранжевой маской, и вкрадчиво добавил: — Я ведь знаю: ты нам не враг, Клэйв. Ты просто... попал не в ту компанию. Связался с плохими парнями и решил, что твое место там, среди разрушений и хаоса. Я ведь прав?
Приподняв голову, Клэйв раболепно закивал, даже не пытаясь сохранять остатки достоинства. Такие вещи, как гордость и достоинство здесь не более, чем пустой звук. Этот урок он тоже усвоил.
— Я... — Клэйв на мгновение замолчал. — Я искал бы этих двоих там, где у них меньше всего шансов оказаться. Если они ушли на юг... я бы искал их на севере.
— Интересная мысль, — задумчиво произнес инквизитор. — Я рад, что мы понемногу приходим к сотрудничеству, Клэйв. Полагаю... мы даже предоставим тебе шанс послужить нам, чтобы загладить прошлые ошибки. Если ты, конечно, готов к этому.
— Да, — прошептал Клэйв. — Я готов искупить вину.
Клэйв готов был поклясться, что инквизитор ухмыльнулся — пусть Клэйв и не мог из-за маски знать этого наверняка.
Возможно, инквизитор не верил ему, но Клэйв знал, что не лжет. Он знал, что скажет все, что от него хотят услышать. Сделает все, что от него потребуют. Если ему дадут шанс, он им воспользуется.
Он сделает все, чтобы выжить и обрести свободу.
Потому что, прежде чем попасть в эту обитель ужаса и мрака, он дал себе клятву. Клятву выжить, чтобы потом отыскать Джейл и Теолрина.
И убить обоих.
Раньше, чем это сделает Ковен.
Глава 7
Теолрину доводилось слышать — не от от жрецов Небесного Культа, не то от своих случайных собутыльников в пропитанных прогорклым жиром кабаках Дар-на-Гелиота — что жить нужно, не оглядываясь назад, на свои промахи и ошибки. Что нужно уверенно глядеть вперед, навстречу будущему, которое ты творишь, как архитектор, собственными руками. Глядеть, не оборачиваясь. И не сожалея.
Последние часов шесть Теолрин делал все с точностью до наоборот.
Он постоянно оглядывался, причем как в прямом, так и в переносном смысле этого слова. В переносном — когда сокрушался о своих поступках, цепь которых привела к гибели невинных людей, и не только тех, которых казнили на Замковой Площади. В прямом — когда то и дело высовывался из бокового окна повозки и, щурясь, глядел назад, во тьму, высматривая малейшие признаки погони.
В том, что погоня будет, Теолрин не сомневался, понимая, что Ковен рано или поздно поймет, как их обвели вокруг пальца. Вопрос был лишь во времени. Сколько у них в запасе? Сутки? Больше? Меньше? Ни у него, ни у Джейл не было ответа на этот вопрос, так что по выезду из столицы они приняли два решения. Первое: на ближайшем перекрестке сменить курс и вместо южного направления отправиться на северо-запад. И второе: гнать лошадей до тех пор, пока у тех будут силы. Гнать, несмотря на то, что и его, и Джейл беспощадно клонило в сон.
Они ехали сквозь ночную темноту, чередуя друг друга на козлах каждые пару часов. Купол столицы давно остался на юго-востоке, а следом за ним далеко позади затерялись прикрытые низкими куполами фермерские угодья. Дорога стала пустой: за последний час им встретились лишь две повозки стеклосборщиков, возвращающиеся в столицу. В остальном же дорога через пустоши, изредка пересекаемые чередой холмов, была спокойной и однообразной. В другое время Теолрин даже насладился бы этой тишиной, нарушаемой лишь скрипом плохо смазанных осей повозки, дребезжанием колес и свистом порывистого ветра — но не сейчас. Слишком уж сильно его разум затмили тени беспокойства — да и голод, причину которого он все никак не мог понять, не утихал, заставляя Теолрина ощущать себя слабым и больным.