3
К молодым ученым
Айн Рэнд
Эти заметки прочитаны в Массачусетском технологическом институте в марте 1962 г. Они обращены к «студентам – будущим ученым Америки». Перепечатано с отредактированной версии в журнале The Objectivist Newsletter за октябрь 1962 г.
Мы живем в мире, где каждая социальная группа борется за собственное разрушение и делает это быстрее, чем ее противники могли бы надеяться, где каждый индивид – враг самому себе, а все человечество на сверхзвуковой скорости мчится в пропасть Темных веков с ядерной бомбой в одной руке и кроличьей лапкой в другой.
Самый страшный парадокс нашей эпохи состоит в том, что разрушение человеческого разума, мышления, логики, знания и цивилизации совершается во имя и с согласия науки.
Понадобились века и тысячи страниц, чтобы довести нашу культуру до ее нынешнего состояния банкротства, – и еще тонны бумаги должны быть исписаны, чтобы разоблачить, оказать сопротивление и предотвратить полный интеллектуальный коллапс. Однако из всех смертоносных теорий, которыми вас сейчас разрушают, я хотела бы заострить внимание на самой опасной и важной: якобы существующей дихотомии науки и этики.
Вы слышали об этой теории так часто и из такого количества источников, что многие из вас воспринимают ее как должное, как аксиому, как абсолютную истину, которой научили вас те, кто говорит, что абсолютных истин не существует. Эта доктрина о том, что наука и этика (или знания и ценности человека, его тело и душа) – две отдельные, противоборствующие стороны существования человека и что он зажат между ними как коварный и вечный предатель.
Наука, говорят вам, это область разума, а этика – область высшей силы, ставить под сомнение которую слабый и ненадежный человеческий интеллект не способен. Какой силы? Эмоций.
Прежде чем согласиться с этой доктриной, точно определите, о чем она говорит. (Помните, что этика – это система ценностей, которая руководит предпочтениями и действиями человека, определяющими цель и направление его жизни.) Она указывает, что вы, ученые, способны открывать новые знания, но не способны судить о том, какой цели они служат. Ваше суждение должно быть опущено, если, когда и потому что оно рационально, в то время как цели будут определяться неразумными представителями человечества. Вы создаете средства, но они выбирают цели. Вы должны работать и в полной мере использовать всю силу, энергию и гениальность своего разума, стремясь к лучшему результату, совершать великие открытия, но «вышестоящие» другие будут распоряжаться вашими достижениями по милости и приказам своих эмоций. Ваш разум должен быть оружием и слугой их прихотей. Вы должны создать водородную бомбу, но грозная русская человекоподобная обезьяна решит, когда и на кого она захочет ее сбросить. Вы не должны спрашивать почему, вы должны лишь делать и предоставлять оружие другим.
Начиная с платоновского «Государства» все этатисты и коллективисты с тоской смотрели на муравейник как на социальный идеал. Муравейник – сообщество взаимозависимых насекомых, где каждый вид или класс физиологически способен выполнять лишь одну функцию: одни – дойные коровы, другие – труженики, немногие – управленцы. Долгое время планировщики коллективизма мечтали о том, чтобы создать идеальное общество методами евгеники, выращивая людей так, чтобы разные касты могли физически выполнять только заданную функцию. В таком обществе вам была бы отведена роль дойных умов, людей-компьютеров, которые бы производили что угодно по первому требованию и были бы биологически неспособны ставить под сомнение приказы обезьяны, раздающей продуктовые талоны.
Устраивает вас такая перспектива?
Я не утверждаю, что эта цель когда-либо будет физически достигнута. Я говорю о том, что она уже достигнута политически и интеллектуально. Политически – среди ваших так называемых коллег в Советской России, интеллектуально – в разуме каждого индивида, который соглашается с дихотомией науки и этики.
Я уверена, что многих из вас сфера науки привлекла именно такой дихотомией: чтобы убежать от истерического, мистического, субъективистского, эмоционального хаоса, в который современные философы превратили этику, и чтобы найти ясную, понятную, рациональную и объективную сферу деятельности.
Вы не нашли ее: не потому, что она не существует, а потому, что она не может быть найдена без помощи ясной, понятной, рациональной и объективной философии, частью которой является этика. Искомая сфера не будет найдена, пока вы не осознаете, что человек не может существовать наполовину ученым, наполовину дикарем, что все аспекты его существования есть, могут и должны быть предметом изучения и суждения его интеллекта и что из всех дисциплин именно этика, устанавливающая для человека цели, должна быть возвышена до науки.