Голос

— Почему ты с ним спишь?

— Первый раз это случилось, потому что он ужасно этого хотел.

— Ну, такое можно сказать о почтальоне.

— Ален Саньяк появился в тот момент, когда я перечитывала бурную биографию Клауса Кински.

— Это могли быть и «Приключения Пифа». Что за чушь!

— В конце века мне стало скучно, Александр. В семидесятые все казалось таким возбуждающим.

— В те годы ты была слишком молода.

— Я из молодых, да ранних.

— Ну а во второй раз?

— Какой второй раз?

— Саньяк.

— Знаешь, секс без любви доставляет мне больше удовольствия.

— Да, иногда этим вещам совсем не обязательно совпадать.

Она снова улыбнулась ему и пожала плечами. После этого закурила. Он посмотрел, как она зажигает сигарету, вспомнил и другие ее жесты, такие же плавные. Ему захотелось провести рукой по ее шелковистым волосам и погладить ее по подбородку. Но, сказав себе, что вполне достаточно знать, что в мире существует такое очарование, он встал.

— Береги себя, Тесса. И не открывай дверь, кому попало.

— У меня надежный инстинкт.

— Даже Фреду Геджу.

— Фред носит свое отчаяние с той же гордостью, как другие— очки «Рэй Бэн». Это придает ему стиль.

— Я думаю, что он от него балдеет.

— Ну, такое с нами со всеми случалось. Извини, я себя виноватой не считаю.

— А с Саньяком, это будет продолжаться?

— Еще не знаю. Мне нравятся его разговоры. Ален— очень умный извращенец.

— Его разговоры?

— Он мне рассказывал много захватывающего о власти Глагола. О силе мантр в самой древней индийской религии. Самое великое из литургических восклицаний — это Ом! Все ведические молитвы начинаются и кончаются этим слогом. Он родился по меньшей мере за шестнадцать столетий до Иисуса Христа, ты знал?

— Нет.

— Ом! Это таинственный возглас, придающий энергию религиозным церемониям. Это абсолютный звук. Еще Саньяк сказал, что это первородный Глагол, чьи отголоски звучат в бесконечности.

— По-моему, он это где-то украл, а если я могу тебе дать совет, то оставалась бы ты лучше со своим американцем. Может быть, он не такой блестящий рассказчик, как Саньяк, но было бы обидно лишиться такого вида из окна.

— Я предпочла бы приобрести точку зрения на существование.

— Одна точка зрения у тебя уже есть. Немного старомодная, но может помочь.

— Как я люблю, когда ты пускаешься в философию.

— А я люблю, когда ты живешь своим умом,

— Ты думаешь, мы когда-нибудь еще увидимся, Александр?

— Судя по всему, скоро род человеческий эволюционирует. Следующий этап— это бессмертный робот. Он появится, как только мы научимся перекачивать наши души в машины. Вот тогда я тебе и позвоню.

— Как забавно, Саньяк мне тоже рассказывал что-то в таком роде.

— Хороший прием, чтобы завлечь девчонку.

— Честно говоря, меня это не завлекло. Кому будут нужны женщины в новом мире? Ведь детей-то не будет.

Она уже не улыбалась, на лице появилось выражение ожидания. Он подошел, с закрытыми глазами поцеловал ее в лоб и сказал, что ему пора уходить.

Алекс Брюс проехал мост Конкорд и повернул на набережную Анатоля Франса. Он мне рассказывал много захватывающего о власти Глагола. Может быть, именно так Вокс соблазнял своих жертв. С помощью власти слов. Он мог быть великолепным собеседником с внешностью, не вызывающей никаких подозрений, ищущим голос, который раздразнил бы его извращенное желание. Чтобы усыпить бдительность, он будил интерес. Интерес к истории, ко всем этим историям, правдивым или вымышленным. Брюс подумал, что и Фред Гедж соблазнил Тессу таким же образом. Своими речами он заставил ее мечтать. Но он не продержался тысячу и одну ночь. Он получил отставку, как только ей наскучили телевизионные и журналистские анекдоты.

Брюс включил радио, нашел какую-то станцию. Он сразу же узнал группу «Morcheeba» и с радостью вслушивался в ее звучание. Года три назад, когда они расстались с Тессой, он, привлеченный нежностью черных голосов, купил диск «Полное спокойствие» и в последнее время часто слушал его.

Я так счастлива, что ты мой, хотя нам все хуже.
Я сошла с ума, что люблю тебя, а ты — это зло.

Хор электрогитар, как в семидесятые, а на него накладываются фиоритуры умных компьютеров. На конверте были изображены Будда и девушка, похожая на Тессу. Какие странные мостики связывают эпизоды наших жизней.

Если ему придется расстаться со своим телом, он пошарит в памяти, выберет, что взять с собой, и возьмет немного. У этой перекачки данных, по крайней мере, будет то преимущество, что она позволит выкинуть из памяти все ненужное.

А Вокс? Ему показалось, что убийца, мечтая о реинкарнации, надеялся стать святым. Захочет ли он забрать с собой воспоминания о своих преступлениях? Или, напротив, он захочет возродиться в синтетической коже, сохранив лишь то хорошее, что в нем было? Частицу незапятнанной совести. И возможность огласить бесконечность своим синтезированным голосом, повторяющим волшебный слог, как сказал бы Саньяк. Ом! Ом! Ом!