Брюс улыбнулся, потом подумал, что ему редко случалось размышлять так, как сейчас. Учитывая все «может быть», рассматривая научную фантастику как область вероятного, сопоставляя чуждые друг другу данные. После визита к Тессе ему казалось, что время растянулось и что прошлое, настоящее и будущее уже не так разобщены. Главное, понимать, что все эти впечатления — следствие недосыпа и волнения, которым было отмечено утро. Он ехал к улице Оберкампф, чтобы принять душ, выпить настоящего кофе, а потом заехать к Мартине Левин. Состояние восприимчивости, в котором он находился, облегчит его задачу.
Получилось так, что она позвонила первая. Брюс допивал кофе, когда зазвонил его мобильный. Мартина Левин сказала, что у нее есть одна идея относительно кассеты. Он предложил ей приехать для разговора к нему на улицу Оберкампф. Неуверенным голосом она уточнила, что именно это и имела в виду, и добавила, что сейчас приедет. Кофе у него уже не оставалось. Он подумал, что им с Левин не помешает выпить по чашечке, и решил пойти в супермаркет на углу.
По дороге майор с удивлением отметил, что после промозглой ночи наступило очень красивое утро. Характерный осенний свет заливал желтые кроны немногочисленных деревьев квартала. Он сел на скамейку, позвонил Виктору Шефферу и попросил его поехать и обшарить квартиру Левин, заверив, что ее на месте не будет. Он объяснил, что она плела интриги с Саньяком, чтобы получить роль подсадной утки, рассказал о ее дружке-стюарде и о странностях в ее поведении. И описал свое приключение с Саньяком. Шеффер оценил его по достоинству. Брюс попросил, чтобы он официально вызвал психолога для составления протокола и самым тщательным образом проверил, где он находился в моменты убийств. Главное, ничего не упустить, хотя он не очень представляет его в роли серийного убийцы.
— Если ему удастся вернуться домой, значит, он выиграл битву за выживание, — сказал Шеффер.
— Это было не так забавно, как я себе представлял.
— Ах так?
— Сейчас единственное, что имеет значение, — это Вокс.
— Вообще-то ты чертовски прав. И ты думаешь, Левин как-то со всем этим связана?
— На нее тоже напал какой-то придурок.
— Вот поэтому ей так хотелось участвовать.
— Она должна прийти ко мне, я жду, что она мне это объяснит.
Пауза. Брюс задержал взгляд на прохожих и на хорошеньких девушках, сидевших за столиком на террасе кафе «Шарбон». Он услышал, как Шеффер вздохнул, а потом сказал:
— Странная она девушка, правда?
— Она вроде… колодца.
— Но никто не знает, высох он или нет.
— Точно.
— Не слишком дави на нее!
— Я не отважусь. Она мастер кун-фу.
— И загадок, Алекс.
17
Мартина Левин приехала через десять минут после звонка Алексу Брюсу. После набережной Орфевр улицы были на удивление свободными. Она поставила мотоцикл на тротуаре, надела противоугонное устройство и вошла в дом. Ее удивило, что после нескольких звонков дверь так и не открылась. Она забеспокоилась. А что, если Вокс, который, казалось, сорвался с цепи, решил разделаться с майором Брюсом? Судя по анонимному телефонному звонку и векам, подклеенным скотчем, он по-прежнему целил в Алекса.
В свое время некий «дядюшка», король домушников, научил ее вскрывать замки. Алекс не удосужился лишний раз повернуть ключ: дверь открылась бесшумно. Прежде чем войти, Левин постояла у приоткрытой двери. В квартире пахло кофе. Она вошла в гостиную, держа руку на рукоятке «ругера СП», выдававшейся из кобуры на поясе, и осторожно обошла всю квартиру.
Левин решила остаться и дождаться Алекса; она объяснит ему мотивы своего вторжения.
Она сняла куртку, положила ее на кресло. Осмотрела мини-стереосистему и телевизор, стоявшие в красном шкафу в китайском стиле. На низеньком столике лежали два компакт-диска. «Morcheeba». Таких не знаем. На крышке диска — Будда в компании девушки довольно помятого вида с прической, как в семидесятых годах. Второй диск—«Jam&Spoon». Там на обложке тоже была девушка, на сей раз с очень большой грудью и с нимбом. Левин с улыбкой спросила себя, не руководствуется ли майор Брюс при покупке дисков картинками на упаковке, потом записала названия в блокнот.
Она подумала, что ей нравится эта квартира. Теплее, чем ее собственная. Квартиры разных приемных семей, где она жила, не отличались особым уютом. По ее воспоминаниям, две первые были просто ужасными. Из всех виденных ею квартир симпатичной была только квартира ее инструктора по стрельбе. Мужественная и аккуратная обстановка. Дипломы в рамках, гравюры с изображением старинного оружия, морские пейзажи разных эпох. Она пила мятные коктейли-дьяболо и ела соленое печенье, слушая, как он говорит, что ей надо заниматься стрельбой, потому что у нее настоящий талант. И что настоящий талант— это лучший подарок судьбы. Он убедил ее еще в одном; главная добродетель— это дисциплина. В тире, в школе, в выборе знакомств (до Делькура она никогда не отступала от правил). У него было двое детей моложе Левин и очень приятная жена. Честно говоря, квартира Алекса была первой, понравившейся ей после квартиры инструктора.