Капри обычно называли Гибралтаром Неаполя и препятствия для его захвата и даже для высадки на берег этого острова казались настолько непреодолимыми, что Саличетти при посещении острова, после того как он был взят, не мог удержаться от того, чтобы не сделать следующее замечание: «Я встречал там французов, но я никогда не мог поверить, чтобы им удастся туда войти».
Когда в 1809 году объединённая военно-морская экспедиция под командованием генерал-лейтенанта сэра Джона Стюарта и адмирала Фримантля покинула Сицилию, то по совету адмирала и в соответствии с его планом эта экспедиция в составе девятнадцати тысяч человек должна была высадиться на берегу между Портичи и Кастелламмаре и затем атаковать город Неаполь. Сэр Хадсон Лоу находился с этой армией. Естественно, вспомнили о Судзарелли, который порекомендовал, чтобы англичане сначала обеспечили себе места для поддержки и для отступления, захватив острова Искья и Прокида, а затем осуществили высадку войск в районе Байи. По словам Судзарелли, гарнизоном Байи командовал корсиканский полковник, его родственник, который за определённую сумму денег и за получение равнозначного военного звания в английской армии сдаст гарнизон после мнимой демонстрации сопротивления.
На этот раз английская сторона и армия Фердинанда имели достаточно времени для того, чтобы подготовить планы помощи военно-морской экспедиции против Неаполя и собрать всех своих сторонников. К сожалению, рекомендации Судзарелли были приняты. К этому времени в Неаполе находилось войско в составе только четырёх тысяч человек, так как большинство французских войск шли походным маршем в Германию в преддверии битвы при Ваграме. Тем войскам, которые оставались в городе, был дан приказ оставить город, если высадятся англичане, и собраться в форте Сан-Эльмо, где они должны были оставаться, пока к ним не подойдёт помощь. Им даже было приказано не обстреливать Неаполь, если его оккупируют англичане. Все деньги, весь багаж и все драгоценности короля и королевы, а также знатных вельмож были упакованы и готовы к отправке в тот момент, когда английские войска начнут высадку на берег. Практически им никакого сопротивления не могло бы быть оказано. В гавани Неаполя на якорях стояли несколько фрегатов и военных кораблей, вооружённых семьюдесятью четырьмя пушками, в порту склады были до отказа завалены товарами, в гавани стояли от двухсот до трёхсот торговых парусников, а также огромная флотилия мелких кораблей, которые можно было бы без труда захватить, так как Мюрат не хотел причинять вред городу, попытавшись организовать бесполезную оборону.
Когда появились первые англичане, Саличетти находился в Риме. Мюрат потерял весь свой разум и ни о чём не думал, кроме того, как ему спасти свои сокровища. Однако королева, проявившая гораздо больше твёрдости и способностей управлять кабинетом министров, направила с Киприани записку Саличетти, умоляя его, не теряя времени, вернуться в Неаполь. В записке она писала, что король полностью потерял разум и не способен возглавить оборону города, и что всё зависит от него, от Саличетти. Эту записку Киприани спрятал в подошве своего сапога и, преодолев ряд трудностей, в том числе чуть было не став жертвой грабителей около Террачины, наконец добрался до Рима. Если бы ему удалось добиться возвращения Саличетти в Неаполь, то ему по приказу королевы следовало немедленно возвращаться в Неаполь; в согласованном с королевой месте около входа в город он должен был носовым платком якобы стереть пот с бровей; если же его миссия не увенчалась бы успехом, то он должен был войти в город, не останавливаясь.
Киприани увиделся с Саличетти примерно в два часа утра и передал ему послание королевы. Прочитав записку, Саличетти спросил, чем занимаются Судзарелли и Мареска. Киприани ответил, что они находятся в Неаполе и пытаются убедить английских генералов не высаживать свои войска на берегу между Портичи и Кастелламмаре, но атаковать остров Искья. «Браво, Судзарелли, — воскликнул Саличетти, — они проиграли; но, если они высадятся между Портичи и Кастеламаре, то проиграем мы». Саличетти отправил Киприани обратно в Неаполь, и тот, помчавшись с необычайной скоростью, прибыл на условленное место, передав королеве ожидаемый ею сигнал. Вскоре за ним последовал и Саличетти. Прибыв в Неаполь, он обнаружил, что Мюрат уже успел оседлать лошадей и готов вот-вот оставить город, предоставив его собственной судьбе. Саличетти в довольно резкой форме заявил Мюрату, что тот недостоин королевской власти, если не хочет защитить собственный народ. Своё обращение к Мюрату Саличетти закончил тем, что заверил его, что он, Саличетти, возьмет на себя обязанность по руководству королевством от имени императора Наполеона, если Мюрат не примет необходимых мер для защиты города. Мюрат, смутившись, вернулся во дворец.