— Да, — ответил он, пораженный зрелостью и пониманием, стоящими за словами девушки. — Одинокая жизнь очень часто сродни смерти, — пробормотал Виктор и резко замолчал, осознав, что сказал больше, чем хотел. Чувствуя себя неловко, он вскочил с места. — Как насчет еще одного стаканчика шампанского?
— Благодарю вас. — Франческа выпрямилась, наблюдая за Виктором, когда он шел через комнату к комоду. «Он хорошо знает, что такое одиночество», — внезапно осознала девушка, интуитивно понимая, что истинная суть вещей часто сильно отличается от лежащей на поверхности. Неудивительно, что Виктор так дорожит дружбой Ника. Открытое сердце Франчески наполнилось нежностью по отношению к Виктору. Он был сильным красивым мужчиной в самом расцвете жизни. Он был мировой знаменитостью и кумиром миллионов. Он обладал большими деньгами, и все равно в этом человеке чувствовалась какая-то… какая-то ранимость и уязвимость. Эта мысль никогда раньше не приходила Франческе в голову и сейчас очень удивила ее. Виктор повернулся, и она резко отвела голову в сторону, не желая, чтобы он увидел обожание на ее лице.
Он принес ведерко со льдом, поставил его на кофейный столик, налил шампанское и в несколько длинных шагов достиг дивана. Развалившись в небрежной позе, Виктор закинул одну руку на спинку и скрестил длинные ноги.
— Расскажите мне еще что-нибудь о Дорис, — с улыбкой предложил он Франческе. — Как выглядит этот образчик совершенства?
— О, она вовсе не образчик совершенства! — запротестовала девушка. — Очень далека от этого. Я думаю, что именно по этой причине она мне так сильно нравится. Дорис исключительно человечна и полна самых очаровательных несовершенств, которые, по-моему, и делают ее такой душкой. К тому же у нее потрясающее чувство юмора. Рядом с ней удивительно легко и никогда не бывает скучно. У этой женщины — неисчерпаемый запас энергии, но при всей своей восторженности она достаточно практична. — Франческа наморщила лоб, задумавшись. — Что еще я могу рассказать вам о Дорис? Ну, она высокая и достаточно интересная, с короткими вьющимися рыжеватыми волосами и яркими зелеными глазами. С моей точки зрения, она блестящая женщина. И, что для меня важнее всего, наш отец значит для нее исключительно много.
— М-м-м… Выразительный портрет вы нарисовали! Неудивительно, что вы хотели бы иметь Дорис в качестве мачехи, — с улыбкой сказал Виктор. — А как давно они встречаются?
— Пару лет. — Франческа подняла свой стакан и сделала глоток, глядя на Виктора через кромку бокала. — Да, кстати, она американка. Из Оклахомы.
— Ничего себе! — с легким удивлением произнес Виктор, пытаясь представить себе изысканного графа рядом с провинциалкой с юго-запада Америки. Но, если Дейвид Каннингхэм проникся теплыми чувствами к этой женщине, она вряд ли похожа на провинциалку. — Вы сказали, ее фамилия Астернан?
— Да. Дорис — вдова Эдгара Астернана, магната мясоконсервной промышленности. Сейчас его компания принадлежит Дорис. — Франческа сделала паузу, внимательно посмотрев на Виктора. — Почему у вас такой удивленный вид, Виктор? Вы встречали когда-нибудь Дорис? Знаете ее?
— Нет. Но я знаю компанию Астернан. В Штатах нет человека, который бы о ней не слышал. Очень крупная компания, такая же, как «Армор» и «Свифт». Эти две последних тоже базируются в Чикаго, потому что там самые большие бойни. — Виктор присвистнул. — Да, не слабую компанию она унаследовала. И состояние, надо думать, тоже.
— Очевидно, так. — Франческа призадумалась, а потом доверительным тоном продолжила: — Папа иногда бывает таким странным. Временами у меня создается ощущение, что это все из-за денег Дорис… — Она запнулась и уставилась на свои руки.
Виктор мягко заметил:
— Это легко объяснимо, Франческа. У него своя гордость. — Он внимательно посмотрел на девушку и добавил: — Но не забивайте свою хорошенькую головку мыслями об этом. Они сами как-нибудь решат свои проблемы. Если, конечно, захотят. И, что бы ни случилось, это будет к лучшему. В жизни все происходит к лучшему. — Виктор поднялся. — Пойду-ка я на кухню, пока все не превратилось в угли.
Франческа привстала.
— Я помогу вам.
— Нет, — возразил он, стоя в дверном проеме. — Вы можете зажечь свечу и не более. Я надеюсь, вы нагуляли аппетит? Это важно, потому что сейчас вам представится возможность приступить к одному из самых великолепных итальянских обедов, когда-либо приготовленных на этой земле. Потрясающий обед! — Он поцеловал кончики пальцев и театрально закатил глаза. — Сегодня я превзошел себя, прошу вас принять мои слова на веру. Это будет полный обалдемон.