— Да, возможно, следует обдумать и кое-что исправить, — говорю я, положив руку на ее плечо. Шарлотта смотрит на мою руку, как будто это странно для меня — прикасаться к ней. Особенно учитывая наш нынешний статус.
— Неужели ваши отношения с Ари все еще в подвешенном состоянии? — спрашивает она.
Я закрываю ненадолго глаза, не зная, что ответить.
— Да, все сложно. Но у нее сердце Элли. Я влюблен в это сердце и не знаю, причастна ли к этому сама Ари, но не могу оттолкнуть ее, так как очень долго жил вдалеке от него.
Шарлотта кладет руки на мои бицепсы и смотрит на меня:
— Я понимаю, — говорит она, слегка прищуриваясь. — Я действительно, действительно понимаю.
— Понимаешь?
— Да, просто будь честен по отношению к своему сердцу тоже, Хант.
ГЛАВА 18
ИЮЛЬ
— Два месяца спустя —
— Я думаю, что это последняя коробка, Шарлотта.
— Как же будет приятно снова оказаться дома, — говорит она. — Не то чтобы нам плохо жилось с тобой и Олив, но я так скучаю по своему барахлу.
Арендаторам через дорогу потребовался месяц для освобождения дома, что вынудило Шарлотту повременить с переездом. Единственное, что важно, так это то, что она все-таки выиграла суд, и Дон больше не продает рецепты подпольным консультантам. Это довольно-таки сложно было сделать, но благодаря Лане, подтвердившей, что отец не очень часто ее навещал, ей удалось убедить судью в своем праве. Я не знаю, отпустила ли Шарлотта всю эту ситуацию, но не думаю, что она снова будет ему доверять. Сейчас ее жизнь налаживается, и это самое главное.
— Мам, мы действительно должны вернуться обратно? Мне нравится жить здесь. К тому же мы с Олив уже как сестры, а ты не должна разлучать сестер. Разве ты этого не знаешь? — Лана и Олив были очень расстроены, когда мы сообщили им эту новость две недели назад. Это немного разбивает мне сердце.
— Девочки, вы будете всего лишь в ста метрах друг от друга. Не стоит расстраиваться из-за этого, — говорит им Шарлотта.
— Я не понимаю. Правда, почему вы переезжаете? — спрашивает Олив. — Разве ты и папа не женаты сейчас? Разве женатые люди не живут вместе?
Олив оглушает меня своими вопросами, и в моем животе разворачивается пропасть. Опускаясь на колени, я притягиваю ее к себе.
— Почему ты думаешь, что Шарлотта и я женаты, Олив?
— Вы живете вместе, и ты любишь Лану, — ее причины так просты, невинны и верны, но так далеки от действительности.
— Дорогая, это не значит, что два человека женаты.
— Но, папа, ты же любишь Шарлотту… тоже, — говорит она, достаточно громко, чтобы Шарлотта и Лана услышали. Я чувствую пристальный взгляд Шарлотты, прожигающий дыру в моей спине.
Моя совесть не может больше правильно реагировать на интеллектуальные вопросы Олив и ее предположения.
— Олли, тебе только шесть. Откуда ты знаешь, что такое любовь?
Маленькая улыбка появляется на ее губах, когда она закрывает глаза и прижимает руки к моим плечам.
— Это — теплота, которую ты чувствуешь, когда ты рядом с кем-то, как будто вы вместе. Разве это не то, что ты чувствуешь, когда Шарлотта и Лана здесь? — ее вопрос пронзает меня насквозь, так как я даже никогда не предполагал, что она сможет почувствовать это. Если бы я только знал, то был бы осторожнее. Я просто не уверен, как можно быть еще более осторожным в этой ситуации.
— Во сколько сегодня приедет Ари? — спрашивает Шарлотта.
— Я не знаю, приедет ли, — отвечаю я.
— Что ты имеешь в виду? Сегодня же пятница. Вы разве не должны пойти в сады сегодня?
— Она в последнее время немного отдалилась, думаю, и я тоже.
— Как так? — выпытывает Шарлотта.
— Не знаю, — я отмахиваюсь от ее вопроса. По правде говоря, я не обратил особого внимания на отсутствие общения Ари со мной, в основном, потому, что у меня было много работы в течение последних двух недель. Я также немного расстроен, что Шарлотта и Лана съезжают, поэтому не чувствовал себя слишком заинтересованным, чтобы заниматься чем-то еще. ЭйДжей нашел жилье в прошлом месяце, и впервые за долгие месяцы мы с Олив снова остаемся одни в этом доме. Я рад, когда мы остаемся одни, но этот дом будет ощущаться пустым завтра с утра.
— Ох, — говорит Шарлотта, выглядя при этом немного удивленной. Она поднимает небольшую коробочку и несет ее к двери, чтобы заклеить. — Это странно.
Странно.
Я достаю телефон и отправляю Ари сообщение.
Я: Сегодня пятница, ты приедешь?
Проходит десять минут, а ответа так и нет. Я отправил ей несколько сообщений за последние две недели: с предложением встретиться, просил ее пообедать со мной или просто поговорить, по крайней мере.
— Почему бы тебе не пойти и поговорить с Ари в магазине? — предлагает Шарлотта.
Я киваю в ответ, соглашаясь с ее предложением.
— Мне кажется, что ей может это не понравится, но, предполагаю, я должен узнать, что происходит.
— Иди, девочки будут со мной. Мы как раз начнем распаковываться.
— Спасибо, — говорю я, поднимая Олив и крепко обнимая ее. — Я вернусь через пару часов.
Она кладет свои маленькие ручки на мои щеки.
— Сердце мамочки — это не мамочка.
— Олив, — отвечаю я сквозь хриплое дыхание. — Я знаю это.
— Это правда, — говорит она мне на ухо. — Просто помни об этом.
Я опускаю ее вниз и смотрю на Шарлотту, которая держит свою руку у груди, делая глубокий вдох.
— Я надеюсь, что все хорошо, — говорит она мне. — Передай ей привет от меня.
— Ты уверена, что справишься с этими двумя, пока будешь разбирать коробки?
— Да, мы будем в порядке, — Шарлотта подходит ко мне и обнимает руками за шею — жест, который она не использовала с того момента, как переехала ко мне. — Спасибо, что спас нас, когда я нуждалась в этом больше всего. То, что ты сделал — незабываемо, и ты, действительно, самый искренний лучший друг, который у меня когда-либо был.
— Ты так говоришь, будто больше не будешь со мной разговаривать без причины, — отвечаю я взволновано.
— Я не говорила этого, — протестует она. Отстранившись немного, она проводит большим пальцем по моей щеке, прежде чем оставить небольшой поцелуй на том месте, где был ее палец. Прикосновение ее губ посылает приятное тепло по всему телу, хотя она всего лишь поцеловала меня в щеку.
Я хватаю ключи с боковой полки и выхожу на теплый июльский воздух. Солнце сегодня жаркое, а воздух сухой — идеальная летняя погода — любимое время года Элли. Вскоре после того, как мы поженились, мы пошли в сад, нашли скамейку прямо под солнцем и сидели там, пока не стало слишком жарко. Мы опустили наши головы на спинку скамейки навстречу солнцу, которое окутывало нас своим теплом.
Прежде чем отправиться в цветочный магазин, я делаю крюк, заезжая в сад, впервые за пару месяцев. Я шагаю медленно вниз по затененной тропинке по пути к нашему дереву. Вокруг него много жасмина Ари, которые я посадил пару месяцев назад. Я кладу руки на выгравированную запись и прислоняюсь головой к дереву.
— Я делаю все неправильно, Элл? Мне кажется, что это все, о чем я тебя когда-либо спрашиваю. Я просто хочу, чтобы ты ответила мне хотя бы раз... — тяжело вздохнув, я опускаюсь на траву. — Я думал, что уже все выяснил, но ты знаешь, чего я не могу понять? Я никогда не смог бы принять твое решение. Ты, как предполагалось, должна была быть со мной, пока бы мы не стали старыми и седыми, — вцепившись в острую поросль свежей травы, чувствую, что вина снова проникает в меня, как обычно это бывает. — Вместо этого я был ослом, и мы попали в аварию. И ты тоже была хороша, не сказав мне, что эта автокатастрофа сократила твою жизнь на семьдесят лет или около того. Думаю, мы были два дурака, предназначенные друг другу. Теперь я сижу здесь перед выбором между двух дорог и не знаю, какую выбрать... — я делаю глубокий вдох, обдумывая ответ на свой собственный вопрос. — Элл, я следую за твоим сердцем или за своим?