— Вы что-нибудь нашли?
— Да, нашел. В люстре. — И он раскрыл ладонь, в которой лежал микрофончик размером в одноцентовую монетку.
Одри брезгливо передернула плечами. Пока она жила себе, ни о чем не подозревая, кто-то наблюдал за ней исподтишка, подслушивал, с кем и о чем она говорит, как ходит, что делает… Как мерзко!
— И вы по-прежнему думаете, что это дело рук Тома? — тусклым голосом осведомилась она.
— У вас есть другие предположения? — усмехнулся Уилсон.
— Я не могу поверить…
— Но факт очевиден! — произнес он сухо. — Или вы сами себе наставили «жучков»?
— Но что ему от меня нужно? — Поскольку Роджерс промолчал, Одри сама попыталась найти более-менее правдоподобное объяснение поступкам Тома: — В последнее время я была сама не своя, и он это заметил. Раньше мы с ним были гораздо откровеннее, а теперь я стала скрытная и нервная. Он, конечно, обеспокоился и…
— …И, вместо того чтобы просто расспросить вас, что случилось, устроил за вами слежку и запустил вам в люстру «жучка», — закончил за нее Хэлл.
— Господи… Это просто невозможно… Том на такое не способен… — снова пробормотала она, ужасаясь тому, что обстоит как раз наоборот!
— Перестаньте повторять одно и то же, как попугай. Доказательства налицо, а вы заладили: «невозможно, невозможно»!.. Наверное, он захотел проверить вас… Узнать, чем вы, так сказать, дышите в его отсутствие. С кем общаетесь помимо него. Кстати, так поступают довольно многие ревнивцы. Может, вы давали ему повод сомневаться в вашей верности? Ваших чувствах?..
— Глупости! Никаких поводов я ему не давала! И Том вовсе не ревнивец! — Одри схватилась кончиками пальцев за виски. — Он не ревнивец, слышите, вы!
— Конечно, он не ревнивец, — тут же согласился с ней Роджерс, опасаясь, что его возражения могут вызвать новый взрыв отрицательных эмоций со стороны, сидящей напротив него девушки.
— Господи, — прошептала она, закрыв ладонями лицо.
Хэлл решил, что Одри заплакала. Женские слезы всегда вводили его в состояние ступора, он боялся их, как черт ладана, И все потому, что совершенно не знал, что в этом случае нужно делать! Он переступил с ноги на ногу и кашлянул.
— Ну-ну… — сказал он, грубовато похлопав ее ладонью по плечу, а потом сунул девушке в руку платок.
— Простите меня… — прошептала она, шмыгнув носом, и быстро вытерла слезы.
— Успокоились?
— Кажется… — Ее привычный мир перевернулся, и сейчас Одри не была уверена ни в чем. Даже в том, что она вроде бы успокоилась.
— Соберите вещи, которые могут понадобиться на первое время. Я отвезу вас в мотель.
— Я не поеду в мотель. Я поеду к Дженнифер.
— А это кто еще такая?
— Дженнифер — моя подруга, она сейчас в Европе. Квартира ее пустует, ключи у меня есть, так что я вполне могу там пожить.
Мелодичный сигнал домофона заставил Одри вздрогнуть. Последние сутки она только и делала, что вздрагивала, — вот до чего дошла! Даже вчера вечером, включая телевизор, она едва не подпрыгнула от трубного рева слона — Дженнифер обожала «Дискавери», а в тот момент, когда Одри включила телевизор, по этому каналу как раз показывали фильм о дикой природе Африки. А ведь совсем недавно, ссылаясь на результаты каких-то там тестов, она убеждала Роджерса в том, что у нее стальные нервы и совершенно здоровая психика!
Домофон снова испустил нежную трель, напоминая, что, пока Одри погружается в воспоминания о вчерашнем времяпровождении, посетитель продолжает маяться на улице. Одри вылезла из постели и подбежала к аппарату.
— Мисс Хэтчер, доброе утро. Я могу подняться?
— Конечно, мистер Роджерс. Третий этаж, дверь направо… — пробормотала она в микрофон и нажала соответствующую кнопку.
Одри посмотрела на себя в зеркало и осталась собой недовольной. Синие круги под глазами, затравленный взгляд… А вот Хэлл Роджерс наверняка свеж и полон энергии. По крайней мере, его голос был бодрым и уверенным!
Он появился так быстро, словно взлетел на третий этаж на крыльях. Вошел и изучающе оглядел Одри с ног до головы. От его взгляда той почему-то моментально стало очень жарко.
— Привет! Как дела? Выглядите вы неплохо.
Неплохо? Он что, издевается над ней?!
Сначала сообщил ей такие ужасные новости о Томе, запугал до смерти, а потом оставил одну в пустой квартире. Теперь он как ни в чем не бывало интересуется, как у нее дела, да еще и врет прямо в глаза! Одри собралась было излить на него все свое раздражение, но вдруг заметила, что он и сам вовсе не так свеж и полон энергии, как она предполагала, а скорее наоборот: выглядит измочаленным. Вокруг глаз залегли темные тени, веки опухли… Неужели он всю ночь сидел в машине у подъезда, оберегая ее покой?