Святой ад, эта женщина восхищает. Должно быть, она действительно наказана судьбой. Это наверно самый умный разговор, который я когда-либо вел.
— А кто сказал, что «все, что предназначено, все сбудется» должно сбыться в любом случае? — спрашиваю я.
— Они, такие люди, разные «они», ну, ты знаешь, те, кто придумывает эти высказывания, — говорит она.
Появившаяся улыбка на ее лице сопровождается легким смешком. Чем дольше я смотрю на нее, тем более расслаблено себя чувствую. Я не уверен почему, принимая во внимание то, что я ненавижу находиться среди людей, но что-то есть в ней, что отгоняет отвращение прочь, вроде того, что Шарлотта сделала для меня за последние несколько месяцев. За исключением того, что ее трахал ЭйДжей.
— Ты, должно быть, самый умный человек, которого я когда-либо встречал, — говорю я ей в качестве комплимента вместо ответа на ее критику Роберта Фроста. По правде говоря, ничто, что выходит из моего рта, не может поддержать хотя бы малую искру для совместного интеллектуального разговора.
— Почему ты здесь? — спрашиваю я не только для того, чтобы избежать обсуждения поэзии, но и потому, что действительно хочу узнать, почему флорист находится там, где нет больше цветов. Я никогда не видел, чтобы кто-то посещал эти опавшие сады в конце осени, кроме пожилых людей, отсчитывающих свои шаги, которые они должны пройти за день.
— Я... — запинается она в ответ. — Мне просто здесь нравится. Я ощущаю связь с этим местом, по какой-то причине, которую не могу объяснить. Оно просто наполняет меня цельностью, когда я чувствую себя немного разбитой, понимаешь? Так что я прихожу сюда почти каждый день.
Почему я встречал ее только дважды?
— А почему ты разбита? — продолжаю я.
— Я буквально сломана изнутри. Поверь мне, это не то, на что я хочу потратить твое время для объяснений.
— Вот он! — я слышу крик Оливии с вершины холма. Оборачиваясь, вижу отца, держащего ее на руках, который смотрит на меня сверху с сочувствием в глазах. Как всегда сочувствие. — Я же говорила тебе, что мы найдем его здесь.
Пока Олив читает нотации отцу, он шаг за шагом спускается по каменной лестнице. Я хочу сказать ему, чтобы он возвращался назад и позволил мне побыть всего несколько минут здесь, но он бы не послушал.
— Папа, я буду… э-э… я встречу вас в машине через минуту, — говорю ему, надеясь, что он остановится на полпути.
— Кто она? — спрашивает Олив певучим голоском. — Она красивая, как принцесса Диснея. Ты выглядишь, как... — Олив делает паузу на мгновение, постукивая мизинчиком по подбородку. — О, я знаю! Ты выглядишь, как Рапунцель, но с каштановыми волосами.
Да, Олив права. Именно так она выглядит.
Ари хихикает в ответ и встает со скамейки, направляясь к папе и Олив.
— Ну, я не Рапунцель, но спасибо за эти слова. Ты так очаровательна, — говорит Ари.
Улыбка расцветает на губах Олив, простираясь от уха до уха.
— Спасибо, — говорит она в приступе негромкого смеха.
— Мисс, вы не против, если я скажу, что вы кажетесь мне знакомой, ума приложить не могу, откуда, но я вас знаю. Вы и Хант друзья? Может быть, вы вместе ходили в школу? — спрашивает отец.
Ари отшатывается на пару шагов назад, нервно перебирая волосы.
— Мм... нет, она… мы просто видим друг друга здесь иногда — общие интересы, знаешь? — вмешиваюсь я.
Отец смотрит на меня, глядя около минуты на нас по очереди взглядом, который я не могу расшифровать.
— А, ну тогда, может быть, я обознался, — говорит он.
Щеки Ари уже становятся темно-розового оттенка, когда она, заикаясь, пытается сказать:
— Да, я… эм… я… я… это происходит все время, — говорит она. Так не происходит все время. Она настолько восхитительна, честно, как никто, кого я когда-либо видел или знал. Многое из этого связано с ее глазами, хотя, не только то, как они выглядят, но и то, как она смотрит, как изучает все с изумлением. По крайней мере, это то, что я заметил в те тридцать минут, что мы знаем друг друга.
— Вы знаете, я действительно думаю, что я вас откуда-то знаю, — снова повторяет отец.
Ари оборачивается, поднимая свою сумочку из-под скамейки.
— Я не думаю, что это возможно, — говорит она, выглядя так, будто собирается сбежать… снова. — Я только недавно переехала сюда из Сан-Диего, несколько месяцев назад.
Сан-Диего? Кто бы мог покинуть Сан-Диего, чтобы проделать весь путь через Соединенные Штаты в Коннектикут... ради работы в цветочном магазине?