— А ты? — спрашивает она. — Я хочу, чтобы ты тоже пошел.
— Мне сначала нужно помочь твоему дяде.
Я подхватываю ее вместе с куклами Барби, которых она собиралась показать Лане. Мы бежим через улицу, когда Шарлотта открывает дверь. Мы уже на крыльце. Бедняжка открывает дверь с такой широкой улыбкой, но я собираюсь все испортить.
— ЭйДжея закрыли, я должен забрать его, — говорю ей.
— Что? — спрашивает она в шоке. — Что он сделал?
— Понятия не имею.
Шарлотта берет Олив за руку и тянет ее в дом.
— Заходи, дорогая, Лана наверху. Беги к ней, — Олив оборачивается и быстро обнимает меня, прежде чем убежать.
— Я могу чем-то помочь?
— Нет, но ты могла бы просто присмотреть за Олив, я сообщу, как только узнаю, что там случилось. По идее, мне стоит оставить этого придурка там, но...
— Ты не такой, — говорит она, поднимаясь на носочки и оставляя на моей щеке мягкий поцелуй. — У нас еще будет время для «без разницы», — ее слова вплывают в мое ухо, врезаясь в уже запутанные мысли, и я отвечаю улыбкой.
Мне хочется ей сказать, мол, не могу дождаться или что-то в этом роде, но слова не приходят ко мне, так что вместо этого я просто обнимаю ее за плечи и оставляю поцелуй на макушке.
— Я дам тебе знать, как только узнаю, что произошло.
ГЛАВА 10
— Серьезно? — это все, что я могу сказать ЭйДжею, когда он проходит через дверь с сигнализацией в офис шерифа.
— Я могу объяснить, — бормочет он. Его обычная беспечная ухмылка в этот раз не приклеена к роже, а глаза наполовину прикрыты. На самом деле, у него фингал. ЭйДжей, конечно, одаренный парень, но он не боец, поэтому я слегка удивлен и моя злость немного отступает.
— Что, черт возьми, с тобой случилось? — спрашиваю я его уже спокойно.
Он избегает моего вопроса, повернувшись к окну с решеткой. Офицер вручает ему небольшую кучу вещей, и ЭйДжей оборачивается, по-прежнему избегая меня, пока идет по направлению к главной двери.
Когда мы подходим к машине, тишина становится невыносимой. Он даже не может найти хотя бы одно слово, чтобы объяснить, как его угораздило оказаться сегодня здесь?
— Открой дверь, — говорит он.
— Нет, пока ты не скажешь мне, что случилось.
— Алекса случилась, — рычит он, прижимая большой палец к нижней губе, которая, как я сейчас разглядел, разбита. Мой Бог.
— Это Алекса сделала с тобой? — с сомнением в голосе спрашиваю я. Эта девушка не настолько крупная, чтобы нанести такого рода повреждения, так что в этой истории должно быть что-то еще.
— Нет, она наняла вышибалу, — говорит он.
Пытаясь осмыслить малую толику этого бреда, я решаю дать ему передышку и открываю двери грузовика. ЭйДжей залезает внутрь и захлопывает ее за собой. Как только я сажусь на свое место, он начинает говорить:
— Я не сделал ничего плохого. Я разговаривал с барменом, когда вошла Алекса. Она нашептала какую-то хрень вышибале, и следующее, что я помню, — это кулак мудака, летящий в мою челюсть. Автоматически меня откинуло назад. Всего раз. Это было все, что потребовалось администратору бара, чтобы вызвать полицию. Вот почему я здесь.
— Послушай, — говорю я, — это не мое дело, но как твой брат я говорил тебе об этом в течение многих лет... эта девушка не для тебя. Она никогда не делала тебя счастливым. Ты сделал ей предложение только потому, что она давила на тебя. Я не оправдываю твое идиотское пристрастие к изменам, но ты должен поступить правильно.
— Я собирался сказать ей, когда вернусь домой, ну, ты знаешь, что хочу развода, но, черт возьми, мне нужно было немного заправиться для уверенности.
— Тебе нужно место, чтобы переночевать? — ЭйДжей так или иначе жил у меня дома, везде, где жил я после смерти Элли. Ночует он у себя, но все остальное время брат со мной. Нужно отдать парню должное, что он так долго смог вытерпеть жизнь с Алексой, и, я уверен, что не выйдет ничего хорошего, если он окажется с ней под одной крышей прямо сейчас.
— Да, нужно — соглашается он, откинувшись на сиденье.
Нам требуется всего лишь несколько минут, чтобы добраться до дома. Я выскакиваю из машины и бегу через дорогу, чтобы забрать Оливию. Однозначно, никакого «без разницы» сегодня вечером, особенно с ЭйДжеем на хвосте.
Я открываю дверь и вхожу. Думаю, что мы дошли уже до той точки, когда стучаться не нужно. На самом деле, я не помню, когда в последний раз Шарлотта стучала в мою дверь. Это выглядит, как будто мы в отношениях, но без основной части. Я так решил, а она с удовольствием с этим мирится. Внезапно я осознаю, что ей просто приходится со многим мириться в отношении меня. Я был настолько поглощен чувством вины, потому что предаю Элли, что даже не оценил поступок Шарлотты — она приняла меня со всем моим багажом, как друга, не требуя больше, чем я могу дать. Мне нужно изменить эту ситуацию… чтобы дать понять ей, насколько я ценю ее... что я чувствую к ней.