Понятно, что император будет злиться за обман, но как он отреагирует на то, что я эмпат… Даже представить страшно.
— Ди, ты пойми, ему сейчас нелегко. Этот заговор…. Мы посчитали, что сил на подобное может хватать только у ближайшего родственника Аэргара. Значит, где-то в Отрае существует его единокровный брат. К тому же выяснилось, что тот инцидент, во время которого погибли предыдущий император с женой, тоже был неслучаен. Тогда рядом с поместьем нашли точно такой же костер. На него не обратили особого внимания, но…
— Их тоже усыпили, — закончила я.
— Да. Пока не ясно, был ли случайностью сам прорыв, все же мы считаем, что создать его искусственно невозможно. Однако факт остается фактом: этот заговор длиться гораздо дольше, чем нам казалось ранее.
— Понятно, — пробормотала я.
— В общем, будем верить, что все образуется. Не переживай.
Ободряюще улыбнувшись, друг похлопал меня по плечу и вышел.
Вернувшись в свою спальню, не находила себе места. Снова пошел дождь, будто в ответ на мое плохое настроение. Да, в чем-то Рид был прав: нужно было дать императору спокойно разобраться. Но я не могла. Мне нужно было поговорить с ним. Чтобы он узнал обо всем не через Рида и не через сухие строчки досье. Чтобы я могла убедиться, что все еще можно исправить.
Решившись, отбросила книгу, которую пыталась читать, и вышла из спальни. Но в коридоре мне преградили путь гвардейцы императора. С десяток рослых мужчин в черно-золотых доспехах охраняли широкий коридор.
— Приказ Его Величества, — пояснил один из них.
— Мне казалось, что он касается только принцессы.
— Леди, вы должны понимать, что…
Я подняла правую руку и позволила проявиться на тыльной стороне ладони витиеватой золотистой печати.
— Как офицер Имперской службы безопасности, я могу вас заверить, что прекрасно понимаю всю опасность.
Мужчины немного растерянно переглянулись. Об этом им явно не рассказывали.
— Мне нужно попасть в приемную Его Величества. Кто-то из вас может проводить меня, если это необходимо.
— Что ж, леди, я провожу.
В сопровождении двух гвардейцев я добралась до приемной императора. Там не было никого, кроме секретаря.
— Добрый день, — решила быть вежливой. — Могу ли я поговорить с Его Величеством?
— Одну минуту, леди, сейчас узнаю.
Положив руку на пластину переговорника, он прикрыл глаза и произнес:
— Леди Дионея Исс-Алламир.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом мужчина перевел взгляд на меня и кивнул:
— Вы можете войти.
— Благодарю.
К двери подходила с бешено колотящимся сердцем. Сделала глубокий вдох, немного дрожащими пальцами повернула ручку и вошла. И только подойдя к широкому столу, поняла, что все плохо. Потому что такой лютой стужи в этих золотых глазах я еще не видела никогда.
— Я… — подобранные заранее слова разлетелись, как стая испуганных птиц. — Мне стоит объяснить…
— Не стоит, — оборвал меня мужчина. — Я много успел узнать из этого занимательного чтива.
Он кивнул на черную папку, небрежно лежащую на столе. В таких обычно Рид хранил личные дела.
— Надо сказать, я поражен, — медленно продолжил он, не сводя с меня пробирающего насквозь взгляда. — Такой редчайший талант… И вы так долго от меня его скрывали.
— Я не хотела… — начала и замолчала.
Что мне сказать? Свалить все на приказ Рида? Это подло, ведь моей вины здесь не меньше.
— Аэргар…
— Не забывайте о субординации, офицер, — в бархатистом баритоне зазвенела сталь.
Надежда на благополучный исход таяла, как кусок льда под летним солнцем. Между нами будто выросла высокая непробиваемая стена и я не видела способа, как преодолеть ее.
— Простите, Ваше Величество, — склонила голову и предприняла еще одну попытку примирения. — Я виновата перевод вами, но не хочу, чтобы все заканчивалось так.
— Что «все»? Ваша блестящая игра?
— Я не играла, — проговорила отчаянно. — Во всем, что касалось только нас двоих я не играла.
— Довольно, — отрезал император. — Не хочу с вами об этом говорить.
— Но…
— Это приказ, офицер, — прищурился мужчина. — Покиньте кабинет.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — прошептала непослушными губами, развернулась и вышла вон.
Мне удалось сохранить лицо. Моя походка была легкой и ровной, взгляд отрешенно скользил по коридору, а на губах блуждала ничего не значащая улыбка. И никто из тех, кому удалось встретить меня на пути не сказал бы, что на самом деле я умирала от боли.
Как же так вышло, что за несколько недель мужчина с золотыми глазами успел прорости в мою душу? Прорости так сильно, что сейчас кажется, будто ее вырвали из меня вместе с мясом и костями. И оставили на ее месте огромную кровоточащую рану.