Взглянув в окно, Миша увидел дома – земля была уже совсем близко.
– Приготовьтесь! – услышал он чей-то голос из громкоговорителя.
Два мальчика и девочка со своими собаками быстро поднялись с кресел. Поезд резко затормозил и завис над землей. Двери открылись. Ребята по очереди выпрыгнули из вагона и вмиг исчезли. Экспресс полетел дальше.
– Следующая остановка наша, – услышал Миша голос Дони. – Приготовься!
Мальчик не успел опомниться, как поезд снова затормозил. Двери открылись, и Миша увидел перед собой какую-то пластиковую трубу, уводящую вниз.
– Прыгай за мной! – приказала Доня и исчезла в трубе.
Миша сиганул за ней и быстро покатился вниз. Через несколько секунд он почувствовал под ногами землю, осторожно вылез из трубы, убедился, что Доня рядом и осмотрелся: они оказались на той же самой детской площадке в старом дворе рядом с его детским домом, а спустились они из обычной детской винтовой горки. На улице было еще совсем темно, поэтому вокруг никого не было. Миша посмотрел в небо, но от поезда не было и следа…
– Чудеса-а-а-а! – прошептал он, с изумлением глядя на Доню. – А там, наверху, светло и солнечно!
– Пойдем скорее, пока тебя никто не хватился, – сказала собака.
Они быстро направились к детскому дому. Миша решил залезть в окно, потому что боялся, что сторож может его увидеть. Благо, его комната находилась на первом этаже. Это не составило ему большого труда, и он легко оказался внутри.
– А я? – услышал он шепот Дони.
Миша посмотрел вниз.
– Ой, прости! – смутился он. – Я не подумал!
Он снова вылез из окна, поднял собаку и поставил ее на подоконник, затем забрался внутрь и спустил ее на пол.
– Садись, – прошептала ему Доня, – и верни мне кулон!
Миша послушно сел на кровать, снял кулон и повесил его на шею Дони. В тот же момент он понял, что его ноги снова перестали что-либо чувствовать. Он попробовал ими пошевелить, но… у него это не получилось. Мальчик с грустью взял ноги руками и положил их на кровать.
– Ну что, мне пора! – посмотрела на него собака и улыбнулась, чтобы приободрить его. – Не переживай! Я очень постараюсь снова прийти к тебе завтра!
– Пожалуйста, Доня! Я буду тебя ждать! – с надеждой сказал Миша.
Такса на цыпочках пошла к двери.
– Спасибо тебе! – услышала она тихий голос мальчика и улыбнулась на прощание.
И потолки бывают разными
− Доченька, проснись! – услышала Маша голос мамы. – Уже десять часов! Да что с тобой? Ты не заболела?
− Нет, мамочка, все в порядке! – ответила Маша и села на кровати.
− Смотри, уже и Доня тебя заждалась, а ты все спишь! – снова с укором сказала мама.
Маша соскочила с кровати и ринулась к собачьему домику. Доня сидела около него и хитро поглядывала на Машу.
− Пойдем гулять! – сказала девочка и выжидающе посмотрела на собаку.
Та радостно завиляла хвостиком и побежала за Машей. Они вышли на улицу, немного отошли от подъезда, и Маша, наклонившись к собаке, прошептала:
− Доня, поговори со мной. Нас никто не слышит.
Но собака посмотрела на Машу своими умными глазками-бусинками и побежала искать палку, чтобы поиграть.
− Чудеса! – подумала Маша и пошла следом.
Когда они вернулись домой, мама встретила их на пороге и взволнованно сказала:
− Послушай, Маша, в новостях сообщили о том, что сегодняшней ночью по всей стране бесследно исчезло много домашних животных.
Маша сразу поняла, в чем дело, и уже открыла рот, чтобы все рассказать маме, но тут же опомнилась и спросила:
− Как это?!
− Пока неизвестно, − ответила мама. – Полиция пытается это выяснить. Прошу тебя, будь осторожна и не отходи далеко от подъезда!
− Хорошо, мамочка! – сказала девочка и посмотрела на свою собаку, пытаясь скрыть тревогу.
Доня умело маскировалась и вела себя, как самая обычная такса.
− Может быть, она и впрямь ничего не понимает днем, − опять подумала Маша.
Весь день, оставаясь наедине с Доней, Маша пробовала заговорить с ней, но та вела себя так, как будто и не было никакого ночного приключения.
Девочка с нетерпением ждала ночи, чтобы вновь отправиться к Мише. Она чувствовала себя ужасно виноватой и понимала, что именно она должна во что бы то ни стало выяснить, куда ураган унес животных. Эти мысли не оставляли ее ни на минуту.