— Видите! — закричала Чарли. — Видите! Привет, песик, — позвала она, хлопая в ладоши и причмокивая. — Иди ко мне, песик!
Пес стрелой носился туда-сюда — настоящий сгусток энергии. Увидев его, Эшли заулыбалась и радостно залепетала. Камерон отошел на шаг, хотя Лили видела, что и он заинтригован.
— Вы хотите отдать его? — спросила Чарли. Ее широко распахнутые глаза сияли.
— Приходится, — сказал старший. — У нашей собаки родились щенки, но папа сказал, что мы не можем их оставить.
Лили откашлялась.
— Чарли, нам нужно ехать.
— Подожди, — прошептал Шон, положив руку ей на плечо и улыбаясь так, что Лили вспомнила прошлый вечер и их поцелуи. Как она ни старалась, ей не удавалось забыть об этом.
— Он добрый? — спросила Чарли. — Можно мне погладить его?
— Ее, — поправил младший. — Ей шесть месяцев, и она очень умная. Сама просится гулять и спокойно сидит в загородке, когда надо. Но папа потребовал, чтобы сегодня вечером ее у нас дома не было.
Его брат свистнул и хлопнул себя по ляжке.
— Ко мне, Крошка!
Щенок остановился, приподняв шелковистые уши. Потом повернулся, и, припадая к земле и размахивая хвостом, подбежал к братьям.
— Погладь ее, если хочешь, — предложил младший брат. — Мы назвали ее Крошкой, потому что она самая маленькая из всех щенков. Она последняя у нас осталась.
— Крошка, — зачарованно повторила Чарли.
— Боже, сделай же что-нибудь! — сказала Лили Шону. — Собака может быть опасной.
— Хорошая собачка, хорошая Крошка, — приговаривала Чарли таким ласковым и мелодичным голосом, словно пела песню. Собака перекатилась на спину, выставив живот и подняв вверх лапы. — Смотрите! — Чарли показала, как Крошка лижет ей руку. — Мы с ней уже подружились.
Лили покачала головой.
— Ни за что! Мы не можем оставить собаку. Мы довезем ее до соседнего города и отдадим в приют для животных. Оттуда она попадет в семью, где ее ждут и где о ней позаботятся.
Шон и трое детей молча посмотрели на Лили. То же самое сделали братья.
— Никаких собак, — заявила она. — Вы даже не знаете, что это такое — завести собаку. Особенно подобрать на улице. У нее могут быть глисты.
— Ей дали лекарство от глистов, — сказал старший брат.
Лили скрестила руки на груди.
— Она только разобьет вам сердце, вы это знаете? Собака никогда не переживет своего хозяина.
— О Лили! — воскликнула Чарли, поглаживая шелковистую шерстку собаки.
— Никаких собак, — отрезала Лили, — и это окончательно.
— Постой спокойно, Крошка! — Лили гневно смотрела на нового члена их семейства. Собака присоединилась к ним два дня и пятьсот миль назад. Предложение Лили оставить собаку в приюте в городке Элко, Невада, все четверо восприняли с негодованием.
— Нельзя бросить животное только потому, что оно пришлось тебе не по нраву, — заявил Шон.
— Да, — согласилась Чарли.
Даже Камерон подал голос:
— Верно!
Лили взглянула на Эшли.
— Твоя очередь, — сказала она.
— Да! — ответила малышка.
И теперь, конечно, эта обожаемая всеми дворняжка оказалась на попечении Лили. Шон ушел в душевую кемпинга, а Камерон повел девочек на игровую площадку, предоставив Лили заниматься собакой. Привести в надлежащий вид лохматую Крошку можно было, только засунув ее под душ. На всех душевых кемпинга висели таблички: «Мыть животных запрещено». Оставалось только одно. Лили втиснулась со щенком в крошечную ванную фургона, двадцать пять минут вела с ним ожесточенную борьбу, после чего вода, стекающая с собаки, наконец-то стала чистой. Обе вышли из ванной мокрыми, раздраженными и в дурном настроении. Крошка забрызгала весь фургон, бросаясь то взад, то вперед, отряхиваясь и чихая.
— Постой секунду! — Лили подошла к ней с полотенцем. Такие дизайнерские полотенца из магазина «Нордстрем» Кристел обычно давала гостям. Вряд ли ей понравилось бы, что ее лучшими полотенцами вытирают собаку. Лили обернула Крошку белым пушистым египетским полотенцем и начала яростно вытирать ее. Крошка стояла как вкопанная: больше всего на свете она любила, чтобы ее чесали. Они поняли это еще в первые минуты их знакомства. Ветеринар в Тоуле, штат Айдахо, к которому они отвели собаку, улыбался и почесывал ей живот, одновременно проводя медицинский осмотр.
— Ей меньше года, — заметил он, подтвердив слова мальчишек, — и она совершенно здорова.
Лили изо всех сил вытирала собаку полотенцем. К моменту их остановки в Парк-сити, где проходил следующий в их расписании матч по гольфу, Крошка должна была прибыть совершенно сухой и чистой. Собака находилась в экстазе: она мурлыкала, как кошка, и сладко постанывала.
В фургон вошел Шон; после душа он выглядел посвежевшим и отдохнувшим, и его вид привел Лили в еще большую ярость.
— Ух ты! — воскликнул он. — Тут пахнет мокрой псиной.
Лили бросила на него злобный взгляд.
— С чего бы это?
Шон наклонился и почесал Крошку.
— Ты у нас красавица.
— Сейчас — да, — подтвердила Лили. — Понадобилась всего-то пара водных процедур.
— Похоже, у тебя появилась новая подруга.
Лили присела на корточки.
— Я все еще считаю, что мы сделали ошибку, оставив ее.
— Дети без ума от Крошки, и она от них тоже. Что в этом плохого?
— Быть от кого-то без ума — еще не причина для того, чтобы оставаться вместе. — Лили подняла упавшие очки и надела их. Стекла запотели, однако она упорно смотрела сквозь них.
Шон засмеялся.
— Твоя логика убивает меня наповал. Честное слово.
— Я думаю о детях. Они уже и так пережили огромную потерю. Если что-то случится с собакой…
— Вот что случится с собакой, — с преувеличенным терпением проговорил Шон. — Она проживет с нами столько, сколько ей отведено. Никто не знает, долго ли это продлится. Но мы постараемся, чтобы так было вечно.
— Ничто не длится вечно, — Внезапно лицо Лили приблизилось к лицу Шона.
— Это не значит, что мы не должны пытаться, — Он завершил свою фразу поцелуем.
Лили чуть не растаяла, однако отстранилась от него.
— Не делай этого больше.
Шон рассмеялся и надел на шею Крошки новый ошейник.
— Ну конечно, не буду. Пока.
Глава 40
Лили никогда еще так сильно не нуждалась в лучшей подруге. Лучшей подруге ты звонишь, когда кто-то поцеловал тебя, после чего ты забыла обо всем на свете. Лучшая подруга сразу говорит тебе, что ты влюбилась. И просит тебя не делать глупости и не связываться с тем, от кого можно ожидать только неприятностей.
Кристел умерла, и теперь Лили не с кем было обсудить свои сердечные дела. Вайолет приободрит ее и посоветует смело идти вперед. Эдна, узнав, что вспыхнуло между Лили и Шоном, объяснит это глубокими духовными причинами. Звонить матери было бы абсурдно. Лили решила разобраться в своих чувствах сама.
Одно она знала наверняка: ее одолела бессонница. По ночам Лили лежала без сна, сосредоточенно думая о Шоне Магуайере. Она перепробовала все: прислушивалась к дыханию девочек, читала при свете фонарика, вспоминала места, через которые они проезжали днем. Если Лили и удавалось уснуть, то она просыпалась слишком рано, с первыми птицами. И пока пробуждалось ее тело, мозг уже вовсю работал — она снова думала о Шоне Магуайере.
Ощутив запах кофе, Лили поняла, что Шон уже встал. Почему это кофе пахнет так приятно? И зачем он готовит его каждое утро? Чтобы напоминать ей, чего она себя лишает?
Лили притворялась, будто спит, пока не услышала, что Шон вышел. Наверное, отправился выгулять собаку. Лили полежала еще, надеясь снова заснуть. Наконец она сдалась. Ее подняли с кровати бесконечные, неотвязные мысли и манящий запах кофе. Лили проскользнула мимо Чарли и Эшли, спавших рядышком под легким одеялом. Войдя в ванную, она скорчила гримасу своему отражению в зеркале: серая пижама, заспанное лицо, взлохмаченные волосы.