Встав и поздоровавшись с Редом, она поняла, какое огромное значение он придает этому турниру. Ред Корлисс, известный агент, не успевал приезжать на все соревнования с участием его клиентов.
— Ред, ты помнишь Лили?
— Конечно. — Они пожали друг другу руки. — Приятно встретить вас при более счастливых обстоятельствах, — любезно обратился он к ней. — Как дети?
— Мы проживаем это лето день за нем, все вместе, — сказал Шон.
При этих словах Лили ощутила солидарность с ним. Между ними возникла особая связь, основанная на преданности детям. «Может, все дело в этом, — думала Лили. — Может, именно в этом причина нашей близости». Если так, то он поступает правильно, избегая его. Влюбиться в мужчину потому, что он воспитывает трех детей, обожаемых ею, — плохая мысль.
— Пойдемте посмотрим, не проснулись ли они, — предложила Лили.
— Это наше последнее приобретение. — Шон взглянул на Реда, пристегивая поводок к новому ошейнику собаки. — Ее зовут Крошка. Чарли заметила эту собаку у обочины дороги, и мы взяли ее.
— Здорово, — отозвался Ред. — Может, мне удастся выбить для нее контракт с фирмой «Пурина».
— Добрая ты душа! — засмеялся Шон.
Вместе они вернулись на парковку, где стоял их фургон. Лили забавлялась, глядя на Реда. Он явно привык к другому стандарту в том, что было связано с путешествиями. Кристел наверняка определила бы фирму его костюма и туфель. Лили знала только, что они очень дорогие.
— Итак, что же пишет спортивная пресса? — спросила она.
Ред протянул ей газету. На первой полосе была фотография Шона: он только что сделал удар и теперь следил глазами за полетом мяча. Лили подумала, что Шон с его классическими чертами лица и голубыми глазами, напряженным и сосредоточенным выражением, очень фотогеничен. Над фотографией был заголовок: «Из плейбоев в отцы семейства».
Шон прочитал его вслух и рассмеялся.
— Что ж, веселись, — сказал Ред. — Пресса обожает тебя. — Он взял газету и помахал ею перед Шоном. — Только помни: сегодня ты в центре внимания, но стоит тебе проиграть один раунд, и завтра…
— Он отлично играл на тренировочных раундах, — заметила Лили. Новичок в мире профессионального гольфа, она инстинктивно понимала, что, сосредоточившись на позитивном, легче достичь хороших результатов. — Они с Камероном работают слаженно, как отлично смазанный механизм.
— Я слышал. Мне хотелось бы, чтобы у тебя был более опытный кэдди, однако то, что ты взял этого мальчика, тоже неплохо. Помогает с пиаром.
— Я взял его не поэтому, а потому, что он мне подходит.
Глава 41
Камерон сидел на водительском месте «виннебаго», делая вид, что едет. Ему предстояло быть кэдди на главном матче лета, и он уже устал бояться: бояться быть кэдди, бояться поцеловать девушку, бояться водить машину. Выпрямив спину, он ощущал пружинистый ход педалей под ногами и большое рулевое колесо у себя в руках. Камерон был дома один. Все отправились на барбекю в честь открытия турнира — на поле для гольфа. Воспользовавшись возможностью ускользнуть, он позвонил Бекки, но не получил ответа. Наверное, она еще на работе.
Трехчасовая разница во времени очень мешала ему. Камерон так скучал о ней, что чувствовал стеснение в груди. С Бекки так здорово было поговорить: забавная, умная, она никогда не беспокоилась о том, что думают о ней люди. Пока они не подружились, Камерон и не знал, как это все облегчает. Несколько старых друзей отвернулись от него после катастрофы, но Бекки сказала, что ему пора перестать думать об этом.
— Доктор Фил всегда говорит, что ты гораздо меньше тревожился бы о том, что думают о тебе люди, если бы знал, как редко это бывает на самом деле.
Камерон мечтал сесть за руль и поехать в Сонору, штат Калифорния, чтобы увидеть ее. Черт, он просто мечтал сесть за руль. Точка.
Он знал, как водить машину. Был одним из лучших по вождению в своей школе. Но проблема не в знаниях.
Проблема в том, что каждый раз, садясь за руль, Камерон испытывал странный, необъяснимый страх.
Однако сейчас он чувствовал себя спокойно, сидя за рулем фургона. Парковка была почти пустой. Большинство профессиональных игроков останавливалось в ближайших загородных отелях с бассейнами и отличным сервисом. Кроме «Эйрстрима», напоминавшего по форме пулю и стоявшего в дальнем конце парковки, у Камерона не было никаких препятствий. Прямо перед ним расстилался длинный, прямой, совершенно пустой участок асфальта.
Через ветровое стекло он видел ручей Доглег и лес, начинавшийся за ним. Но Камерон представил себе шоссе, разворачивающееся под колесами его машины во всем его асфальтированном великолепии; оно вело прямо к горизонту. Он понял, что, хотя долго не практиковался, еще не разучился подражать звуку мотора. Звук получился таким же, как и тогда, когда ему было шесть лет и он был членом счастливой семьи. Камерону показалось, что он уже на полпути до Мемфиса. Выехав из Феникса, он притормозил, издав характерный звук. Это было глупо. Он мог водить машину по-настоящему.
Камерон покопался в карманах шортов в поисках ключей. Он понятия не имел о том, подходит ли для зажигания ключ от двери, как в обычной машине.
Ключ не подошел. Камерон испытал облегчение и разочарование.
Он посмотрел на ключи в своей руке. Они висели на брелке с надписью «Приманка для игрока». Может, один из них и есть тот самый ключ. Может, вот этот, с пометкой «зажигание».
Итак, ему больше нечем оправдывать себя. Перед ним расстилалась пустая парковка — полно свободного места. Он располагал «виннебаго». Время пришло. Когда-нибудь им все равно предстоит вернуться в Комфорт, где их ждут проблемы и осложнения.
Камерона охватила паника. Мальчик сделал глубокий вдох, стараясь не замечать тошноту, подкатившую к горлу, когда он вылез из машины, чтобы вынуть колодки из-под колес фургона. Сделав это, он снова забрался на водительское место.
«Нет», — подумал он.
Пристегнуть ремень. Ключ в зажигание. Передачу в положение «стоянка».
Мотор заработал, его шум отдавался под капотом и в груди у Камерона. Его руки непроизвольно стиснули руль, и он заставил себя расслабить их.
— Потихоньку, — выдохнул он. — Потихоньку.
Шаг за шагом. Камерон отпустил тормоз и поставил передачу в положение «драйв». Это было легко. В уме он проделывал это тысячи раз. И вот, будто рыбка, подхваченная потоком, Камерон тронулся вперед. Он ехал. Медленно, словно пожилая леди, но какое это имело значение. К такому большому фургону нужно привыкнуть.
Камерон чувствовал себя так, будто ему удалось взлететь. Он проехал по парковке, пересекая разметку в форме елочки. Добираясь до угла, Камерон ловко поворачивал. Он быстро почувствовал, когда нужно крутить руль и под каким углом выполнять поворот. Объехав парковку три раза, Камерон был уже так уверен в себе, что включил радио. «Аэросмит», отлично. Еще несколько раз по кругу, и вот он уже опустил стекло и выставил наружу локоть, как опытный водитель.
Наконец Камерон оказался у выезда. Члены семьи наверняка устали после многотрудного дня. Он подумал, что они обрадуются возможности вернуться домой на машине, хотя до гольф-клуба было всего несколько кварталов.
Камерон ехал медленнее положенной скорости по жилым кварталам в направлении «Королевских дубов», но это не имело значения. За ним никого не было.
Свернув на стоянку клуба, он решил держаться у края, где посвободней. Барбекю было в самом разгаре. До него доносился запах жареного мяса, и он слышал музыку в стиле кантри из динамиков.
Грузовик, доставлявший еду, был припаркован у главного здания, и работники в белых куртках ходили взад-вперед по стоянке. Девушка, немного похожая на Бекки, толкала перед собой большущий мусорный ящик на колесах, направляясь к контейнерам для отходов.
Засмотревшись на нее, Камерон на долю секунды выпустил стоянку из поля зрения. Когда он снова посмотрел вперед, второй ящик с мусором появился из-за грузовика с продуктами.
Хотя он ехал со скоростью улитки, столкновение походило на взрыв бомбы. Содержимое контейнера: использованная одноразовая посуда, кукурузные кочерыжки, остатки соуса барбекю, смятые салфетки, недоеденные хот-доги, окурки и кетчуп — все оказалось у него на капоте. Шлепок какого-то соуса — похоже, коул-слоу — размазался по ветровому стеклу.