Джозеф поправил сползающие с нос очки и зашагал быстрее. Он резко выделялся среди нарядных весёлых однокурсников. В 22 года худой и ещё немного нескладный Джозеф выглядел почти подростком. В университет он приходил в своём единственном приличном костюме, сером в мелкую полоску, купленном четыре года назад перед поступлением в университет и неизменно чистой и выглаженной рубашке, которая, впрочем, уже не выглядела новой. Ботинки, несмотря на ежедневную чистку, всё больше становились похожими на обувь, купленную с большой скидкой на распродаже.
Большинство ребят в университете меняли наряды чуть ли не ежедневно, приезжали на лекции на дорогих машинах и обедали в ресторане. Джозеф часто ходил в университет пешком, чтобы сэкономить на метро, а обедал булочкой и стаканом чая без сахара в буфете на первом этаже. Его однокурсники чуть ли не каждый вечер веселились на дискотеках и в ночных клубах, а Джозеф вечера проводил в библиотеке за грудой книг: готовил очередной реферат, или учил дополнительные материалы к экзаменационным билетам. Его однокурсники веселились на деньги богатых родителей. Отец Джозефа, старший сержант Фрэнк Хеллегран, был убит во Вьетнаме в самом начале войны, оставив жену с четырьмя детьми. Джозефу, старшему, едва исполнилось тогда 13 лет, и с тех пор он старался принести в дом хоть немного денег, чтобы помочь матери прокормить трёх младших детишек. И ещё, отдавая остатки времени дополнительным занятиям и воруя часы у сна для эссе или доклада на семинар, Джозеф не оставлял честолюбивую надежду – окончить университет "с высшей похвалой" (то же, что у нас – "красный диплом – прим. автора) и пойти работать в УБРИ.
Эта научная корпорация, занимающаяся техническими разработками будущего, занимала мысли Джозефа уже не первый год. Восемь лет назад, когда корпорация открывалась, Джозеф подрабатывал после школы на заправочной станции и слышал о церемонии открытия по радио, а вечером приехал заправить машину сам доктор Келлар. Джозеф тогда сразу узнал его по газетным фотографиям и поделился своей мечтой. "Мы будем рады принять на работу одарённую молодёжь, – ответил Ричард Келлар. – УБРИ будет ждать тебя!". Поэтому Хеллегран так старался заслужить "высшую похвалу", чтобы иметь право претендовать на трудоустройство в УБРИ. Остался один год. И Джозеф не сомневался, что своего добьётся. Он не ждал везения, это только в сказках счастье сваливается с неба. Он мог рассчитывать лишь на себя и готов был прилагать все усилия. Поэтому он и лишал себя даже сна, и без зависти смотрел, как его беспечные однокурсники разъезжаются на своих машинах в клубы, на концерты и вечеринки. Всё это у него будет – и счёт в банке, и дом, и автомобиль – если приложить усилия сейчас. Говорили, что последние экзамены на его кафедре будет принимать в числе комиссии сам доктор Келлар. Главное – не ударить перед ним носом в грязь.
Неожиданно Джозеф вспомнил дочь мистера Келлара, которую видел тогда же на заправке. Смуглая черноволосая малышка с интересом заглядывала под поднятый капот отцовской машины, а в ответ на шутливое "привет, комарик!" ответила: "Я – Линда Келлар!". При этом девочка гордо вскинула подбородок, и в серо-голубых глазах появилось не по возрасту самолюбивое выражение. А когда она махала ему рукой из окна отъезжающей машины, Джозеф заметил, какой у неё серьёзный взгляд, лет на 20-30 старше её.
"Вот бы увидеть её сейчас! Какая она стала? Сейчас ей лет десять, как моей сестрёнке Бетти. У неё такой же взгляд, или она превратилась в обычную девочку, вроде моих сестрёнок и их подружек? Да нет, обычной девочкой она точно не стала. Что-то в ней есть особенное..."
Что-то подсказывало Джозефу, что в будущем он ещё не раз увидит дочь мистера и миссис Келлар.
На днях, когда он разгружал ящики на рынке после занятий, к нему подошла рыночная цыганка, сидящая днём у входа с попугаем и ящиком с предсказаниями, схватила его за рукав и сообщила, что женщиной всей его жизни станет брюнетка, которую он знал ещё ребёнком, и будет владеть его сердцем безраздельно, даже когда в его жизни появится некая дорогая ему светловолосая женщина... Выпалив всё это и не отвечая на вопросы, цыганка ушла и даже не спросила денег за своё предсказание...
7. ЖУРФИКС У ПРЕЗИДЕНТА
С первых дней вчерашнему выпускнику университета Джозефу Хеллеграну поручили в УБРИ самую тяжёлую работу, так, что свободное время стало для него приятным воспоминанием, но он понимал: это испытательный срок, проверка на прочность. Если он не выдержит и сбежит, то до конца дней будет читать лекции в университете или колледже, или вообще пойдёт учительствовать в обычную школу. А ведь не для этого он так старался столько лет. А если выдержит первые трудности, то потом будет заниматься настоящим делом. И к тому же статус научного сотрудника УБРИ поднимает его на высоту, о которой он раньше лишь мечтал. Корпорация Ричарда Келлара имела правительственные связи и пользовалась в Австралии большим престижем. И Джозеф не хотел терять шанс приобщиться к касте избранных. Поэтому он выполнял всё, что ему поручали, не возражал, если его просили поработать сверхурочно или съездить куда-нибудь по поручению начальства, и старался работать так же добросовестно, как учился в школе и университете.
И эта тактика уже приносила плоды. Джозеф чувствовал, что на него уже не бросают такие снисходительные взгляды, как в начале, и уже не принимают его за парня, разинувшего рот не на свой каравай.
А вчера ему вручили приглашение на журфикс в доме самого президента корпорации. После 10 месяцев работы Джозеф даже не смел ожидать такого поощрения. Это означало, что его признают одним из них.
На журфиксе тон задавала жена президента. Джозеф сразу узнал красавицу миссис Келлар, ничуть не изменившуюся за десять лет. В белом платье скромного покроя и нескромной стоимости она скользила по гостиной с бокалом коктейля в руке, перебрасывалась с гостями репликами, комплиментами и улыбками. Украшений на ней не было, но госпожа Дэррил со своей золотистой смуглой кожей, яркими серо-голубыми глазами и чёрными волосами, блестящими, как дорогой шёлк, выглядела намного роскошнее других увешанных драгоценностями женщин. Сам мистер Келлар расположился в кресле у небольшого столика и время от времени кивком приглашал кого-нибудь из гостей сесть напротив, перебрасывался с ним несколькими словами и следующим кивком отпускал собеседника. Президент УБРИ был сегодня в гавайской рубашке и брюках от бежевого костюма, но в своей скромной одежде (так же, как его жена) выглядел намного элегантнее затянутых в костюмы и смокинги гостей. Смуглый от природы, Ричард сильно загорел под австралийским солнцем, но его густые чёрные волосы не стали жёсткими и не потеряли густоту и блеск. Серые глаза на загорелом лице казались серебристыми. Президент и его жена выглядели так, что, окажись в гостиной редактор журнала "Дом и семья", то лучших натурщиков для обложки спецвыпуска "Портрет идеальной пары" вряд ли стал бы искать дальше.
Джозефа почти не замечали, но и не смотрели на него, как на выскочку, затесавшегося не в свою компанию. Он прохаживался по гостиной, сдерживая бунтующий аппетит, который после бутерброда, порции мороженого и стакана коктейля разошёлся не на шутку и активно требовал добавки. Если он тут набросится на угощение, как голодный гризли, то навеки загубит свою репутацию. Его просто примут за одного из тех ребят, которые приходят в гости, только чтобы наесться на дармовщинку, и относиться будут соответственно. "На обратном пути зайду в пиццерию! – увещевал себя Джозеф, – а тут лучше не увлекаться!".