Голос.
Ты ступаешь босыми ногами на бетонный пол. Холод мгновенно подступает от пяток к голени, к коленям, все выше и выше, пробирая до самых костей. Ты стараешься не замечать его, тем более, что есть кое-что поважнее. Голос. Тихий, как шелест травинки на ветру шепот. Полузмеиное шипение: "Иди ко мне. Не бойс-ся. Я с-скучаю по тебе, Ш-шарль".
Шарль. Так звала тебя твоя мама, хотя твое имя вовсе не Шарль, а Чарльз. Но мама, коренная француженка, парижанка, вопреки возмущениям отца, звала тебя на родной манер. Отец любил ее. И ты тоже... До сих пор любишь. Она умерла около восьми лет назад, когда тебе только-только исполнилось 13 лет. Ты, да и никто, даже врачи, проводившие экспертизу и вскрытие, не знают точных причин ее смерти. Ее обнаружила служанка, лежащей на диване со скрещенными на груди руками.
Подойдя ближе к дивану она обомлела от страха. Оцепенев, и чуть ли не теряя сознание, она не могла оторвать взгляда от хозяйки. Тело было иссохшим, невероятно худым и костлявым. Посеревшая, иссиня-бледная кожа обтягивала тонкие руки, ноги, высокие скулы и лоб. Придя в себя служанка, наконец, вызвала полицию и сорвала с работы отца. Тебя вниз из твоей комнаты не звала и потом еще долгое время не выпускала.
Полиция, прибыв на место, не обнаружила никакой "сухощавости" в трупе, да и сама служанка подумала, что со страху все привидилось (но, рассказывая следствию, отцу и тебе, упоминала эту странность).
Тебя спустили к матери через пару дней, когда ее уже обследовали, переодели и положили в только что купленный гроб. Какой же это был жестокий, резкий удар, даже не ниже пояса, а выше, в самое сердце. Без предупреждения, без подготовки. Вот так сильно и донельзя прямо! Еще долгое время ты не мог простить отца, служанку, полицию, родных - весь этот гребаный мирза такую нещадную, жестокую и беспрецедентную подлость.
Ты до сих пор помнишь каждую минуту похорон. Процессию в церкви, поездку до кладбища, прощание перед самой могилой. Но самое яркое, хотя для такого случая скорее мрачное воспоминание - ты кладешь в гроб свою любимую книгу - Марк Твен "Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна". Пусть с ней уйдет частичка тебя, но мама никогда не забудет тебя Там, как и ты ее Здесь.
И вот, уже которую ночь подряд, тебя влечет этот странный шепот: "Шарль, иди же сюда. Я помню тебя, Шарль". Неделю назад ты все же встал и пошел. Пошел безвольно, просто повинуясь переливам этого шипящего голоса: "Шарль, я рядом, просто подойди". И он, этот ненавистный, но все же вселяющий надежду шепот привел тебя к городскому парку, а именно к маленькому озерцу в его центре. Любимое с твоей мамой место. В раннем детстве вы приходили сюда всей семьей, играли н берегу, устраивали пикники, а самое главное - читали "Тома Сойера". Ты читал его десятки раз, и он не надоедал, не мог надоесть.
Вот и сейчас, последнюю неделю ты приходишь по ночам на это озеро и уже мамин, чистый, не шипящий и не шепчущий, а нежный и ласковый голос читал тебе эту книгу, по чуть-чуть каждую ночь.
Ты сидишь на траве, практически без одежды и слушаешь, вспоминая в красках свое беззаботное детство, времена, когда мама была жива, все было хорошо и спокойно. На душе теплеет, становится ясно и свежо. Спустя час-другой чтения голос пропадает, как всегда останавливаясь на самом интересном месте. Ты почти наизусть помнишь, что будет дальше и какая концовка у книги, но ты хочешь больше и больше слышать ее голос.
Каждую ночь ты, просветлевший и полный теплых воспоминаний, машинально возвращаешься домой, ложишься в кровать и досыпаешь остатки темного времени суток.
Сегодня восьмая и, как ты догадываешься, последняя "ночь мамы и Марка Твена". Вчера вы уже дошли до предпоследней части. Ты одновременно хочешь и не желаешь идти. Потому что, придя, ты возможно в последний раз услышишь ее голос. Ты боишься, что с концом книги кончится мама.
Ты приходишь к озеру, но шепот не сменяется голосом: "Ш-шарль, сегодня у нас пикник на противоположном берегу. С-ступай с-сюда, не бойся, верь мне, Ш-шарль".
Ты идешь ближе к воде, входишь босыми, посиневшими от ночного холода ногами на самую кромку воды. "Сюда, Шарль".
Ты делаешь шаг в озеро, чувствуешь, как песок, зыбучий и мелкий струится между пальцев ног. Еще шаг. "С-сюда, ближе". Ты входишь в озеро по колено и идешь дальше, к противоположному берегу. Вода уже по пояс, но идти не тяжело, ты не чувствуешь давления, засасывающего по голень донного ила. Озеро, покрытое рябью, источающее вокруг тебя ровные волновые кольца, достигает шеи. "Ко мне, Ш-шарль, еще чуть-чуть": - зовет тебя словесный шелест. Голова скрылась под водой, и сквозь ее толщу, также явственно и незаглушенно, ты слышишь, как уже маминым голосом читается концовка. Проходит минута, две, три. "Конец": - эхом отзывается в голове.
Ты открываешь глаза! Где ты?! Вода! Воздуха, нужно воздуха! но пока ты стоял и слушал рассказ, твои ноги увязли в илистом дне. Ты не можешь ничего сделать и инстинктивно глотаешь мутную, слегка соленую воду. Она проникает в легкие, в каждый бронх. Ты кашляешь, доставляя тем самым невыносимые мучения от легочной боли, и глотаешь еще больше воды. Все мутнеет... Ты не можешь стоять и падаешь на дно озера, держась руками за горло. Еще пара секунд и... Конец
*************************************
"Тело утопленника было обнаружено в понедельник в центральном парке...":- вещали местные новости,- "...Вместе с телом был найден старый сборник рассказов Марка Твена, полиция считает..."