– Первоначальные сведения мы получили, но почему вы уничтожили остальные?
Старец вздрогнул. Ему стоило больших сил произнести.
– Потому что мне принесли одну книгу.
– И там, очевидно, было написано то, что вас так поразило?
– Да...
– И что же вы там вычитали, Брихничев? – насмешливо спросил голос.
– Самое поразительное, что я не прочитал ничего нового. Книга была древняя. Но то, что там было написано, оказалось ещё древней.
– Рожайте уже, Брихничев! Что там?
Космонавт бездумно смотрел перед собой. Он боялся продолжать.
– Иона... – попросил голос.
Проверяя, не дрогнет ли от сказанного земная твердь, старец заговорил.
– В книге было написано: 'В начале было слово'. А ещё: 'Аз есть Альфа и Омега'. И 'Не мир я вам принёс, но меч', 'Ибо все из Него, Им и к Нему'... 'Ад, где твое жало? Смерть, где твоя погибель?'. И это: 'Если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?'. И существо было, умывающее руки, и местной рыбой накормили пять тысяч таких же существ. И вообще – всё было. Понимаете? В точности – всё.
Иона стал шептать сбивчиво, почти невнятно.
– Я не знал, зачем мне дали убедиться в правильности... опытным путём. Я не мог этого объяснить. Но теперь я знаю ответ... И боюсь озвучить его.
– Это интересно, – голос уже получил нужную справку, – но, Иона, разве вы не слышали, что структура переживания религиозного опыта, в сущности, одинакова для всех людей, ну... и им подобных? Тем более, вам переводили с инопланетного языка, переводили впопыхах и наверняка наш искин использовал для этого наш же человеческий оригинал? Поэтому что же вас, собственно, так поразило? Почему что-то подобное не могло возникнуть у похожего на нас вида?
– Вместо фиников и колосьев были другие растения, но суть, мысль, сами слова – те же самые. Хотя нет. Не те же самые. Единственные. Те же, что и здесь. Более того... те же, что и везде.
Седая голова сникла. Густая борода, просолённая космосом, разметалась по груди.
– Когда я понял это, то чуть не умер. У меня остановилось сердце. Может оно и вправду остановилось, но потом пошло. Вот почему они оказались так близко и так похожи на нас! Вот откуда такая ничтожная разница в развитии! Я понял всё. Кроме одного. Зачем мне это открылось.
Иона заплакал. Это не были слёзы отчаявшегося человека. Так плачут, когда не могут вместить.
– Просто... вы понимаете... это такая вещь, которая идёт от доверия. Её нельзя проверить. Нельзя доказать! Вот закон всемирного тяготения можно, а это нельзя. На этом всё держится. А я... я истину проверил. И тут же обесценил весь смысл, ведь если все будут знать, то будут верить, будут хорошими... то есть развеется вообще всё. Верить нужно из недоказанности. Верить на свой страх и риск. Вот в чём смысл. Отправившись обратно, я вышел из сна и стал молиться. Намалевал образа на экранах, с которых вы за мной подглядывали. Бил поклоны о палубу. Мне было страшно, но вам должно быть ещё страшней. Это объясняет всё: что было первопричиной, что ждёт после смерти, как надо жить, что в начале, как появились мы... Не нужно вопросов. Не нужно никуда летать. Вы сказали, что в моей голове великое знание, но знание ли это? О, нет! Я получил откровение. Вы ведь понимаете, когда оно даётся?
– Перед концом? – бесстрастно спросил голос.
– Откровение – это слова для смертного одра. Старея, я каялся и размышлял, но только когда Земля стала разрастаться из точки, я вдруг всё понял. Какой же ужас меня обуял! Но я не справился. Простите...! Я должен был умереть!
Всхлипнув, Иона замолк.
– Брихничев, твою мать! И это всё? Ты что, дурак? Как ты вообще в лётный отряд попал? Даю тебе последний час. И это не образное выражение! Мы ждём всего один час! И не тебя, Брихничев. Мы ждём, когда подготовят операционную. Пора проверить твой бред. Отбой!
Ремни взвизгнули, стянув тело. Рука почувствовала укол. Старик безразлично повернул голову от одной белой стены к другой. Мир за ними не переставал существовать. Под полом нарастало гудение, напитывающее медицинское кресло. Впрыснутое лекарство замывало ум. От ремней затекла спина, и проваливающийся куда-то Брихничев слабо пошевелился. В намеченный миг тишину разъял белый звук.
Голос сказал:
– Приготовься, Иона.</p>