- Я отлично помню. Да, доктор! Из чистого любопытства хочу спросить. В котором часу вы улетели вчера вечером из Болоньи?
- Есть рейс в 18.30 с пересадкой в Риме, в 22.00 самолет прилетает в Палермо.
- Спасибо.
- Комиссар, извините: позвольте напомнить вам о «твинго».
Вот черт! Привязался с этой машиной!
В поредевшей толпе он заметил Анну Тропеано, которая разговаривала с хорошо одетым мужчиной лет сорока. Наверняка это Гвидо Серравалле. Монтальбано окликнул проходившего мимо Джалломбардо:
- Ты куда собрался?
- Иду домой обедать, комиссар.
- Какая жалость! Придется с этим повременить.
- Пресвятая Богоматерь! Как раз сегодня моя жена приготовила потрясающую пасту!
- Вечером поешь. Видишь вон тех двоих, темноволосую синьору и синьора, который с ней разговаривает?
- Так точно.
- Не теряй его из виду. Я скоро поеду в комиссариат, информируй меня каждые полчаса. Что он делает, куда идет.
- Так точно, - сказал смирившийся со своей участью Джалломбардо.
Монтальбано направился к мужчине и женщине. Анна, увидев его, словно засветилась изнутри: очевидно, общество Серравалле ее раздражало.
- Сальво! Как дела?
Она представила их друг другу.
- Комиссар Сальво Монтальбано, доктор Гвидо Серравалле.
Монтальбано безупречно сыграл свою роль.
- А ведь мы с вами разговаривали по телефону!
- Да, я предлагал вам свою помощь.
- Очень хорошо помню. Вы приехали из-за несчастной синьоры?
- Не мог не приехать.
- Понимаю. Уезжаете сегодня же?
- Да, выпишусь из гостиницы около пяти вечера. Мой самолет вылетает из Пунта-Раизи в 20.00.
- Очень хорошо, - сказал Монтальбано. Словно его безумно обрадовало то, что все, к их великой радости, могли, помимо всего прочего, положиться на регулярность авиарейсов.
- Знаешь, - заметила Анна светским непринужденным тоном, - доктор Серравалле пригласил меня пообедать с ним. Почему бы тебе к нам не присоединиться?
- Буду очень рад, - подтвердил Серравалле, у которого не было другого выхода.
Глубокое сожаление тут же отразилось на физиономии комиссара.
- Если бы я знал раньше! К сожалению, у меня неотложные дела.
Протянул руку Серравалле:
- Очень рад был с вами познакомиться. Хотя, принимая во внимание обстоятельства, не следовало бы так говорить.
Он испугался, что переигрывает, изображая полного кретина. Жаль, он уже начал входить в роль. В самом деле, глаза Анны изумленно округлились.
- А с тобой мы созвонимся, да, Анна?
В дверях комиссариата он столкнулся с выходящим Мими.
- Ты куда?
- Обедать.
- Да вы что, сговорились? Только о жратве и думаете!
- Так обеденное же время, о чем нам еще думать?
- Кто у нас в Болонье?
- Мэр? - недоуменно спросил Ауджелло.
- На кой черт мне сдался мэр Болоньи? Есть у нас свой человек в тамошнем управлении полицией, который в течение часа мог бы ответить на наш запрос?
- Погоди-ка, там есть Гуджино, помнишь его?
- Филиберто?
- Он самый. Месяц, как его перевели туда начальником службы эмиграции.
- Иди ешь свои спагетти с мидиями и кучей пармезана, - в качестве благодарности сказал Монтальбано, смерив его презрительным взглядом. А как еще прикажете смотреть на человека с такими вкусами?
На часах было 12.35. Остается надеяться, что Филиберто еще на работе.
- Алло? Комиссар Сальво Монтальбано у телефона. Я звоню из Вигаты. Хотел бы поговорить с доктором Филиберто Гуджино.
- Одну минуту.
После серии щелчков услышал радостный голос:
- Сальво! Как я рад! Как жизнь?
- Хорошо, Филибе. У меня к тебе очень срочное дело. Мне нужно в течение часа получить ответ на один вопрос. Я ищу финансовую подоплеку одного преступления.
- Маловато времени!
- Найди мне все, что можешь, об одном типе, который, возможно, стал жертвой ростовщиков. Ну, может быть, проигравшийся коммерсант…
- Непростая задача. Я могу тебе сказать, кто занимается ростовщичеством, а тех, кто от них пострадал, найти труднее.
- А ты попробуй. Я тебе назову имя и фамилию.
- Доктор? Говорит Джалломбардо. Они обедают в ресторане на Контрада Капо. В том, что у самого моря, знаете?
К сожалению, комиссар знал. Один раз там оказался и запомнил навсегда.
- Они на двух машинах? Каждый на своей?
- Нет, за рулем он, так что…
- Не упускай его из виду. Наверняка он отвезет синьору домой, а потом поедет в гостиницу «Делла Балле». Постоянно держи меня в курсе.
В фирме в аэропорту Пунта-Раизи, занимавшейся прокатом автомобилей, долго не хотели отвечать на вопросы, полчаса доказывали ему, что не вправе дать информацию; так что пришлось обратиться в пункт охраны порядка на территории аэропорта. Да, вчера вечером, в четверг, упомянутый синьор взял напрокат автомобиль, который все еще у него. Нет, в среду вечером на прошлой неделе этот синьор не брал машину напрокат, в компьютере нет таких сведений.
Глава 17
Ответ от Гуджино пришел, когда до трех оставалось несколько минут. Длинный и подробный. Монтальбано сделал аккуратные выписки. Пять минут спустя появился Джалломбардо, доложил, что Серравалле вернулся в гостиницу.
- С места не сходи, - приказал ему комиссар. - Если увидишь, что он опять выходит из гостиницы, до того как я подъеду, останови его под любым предлогом, изобрази стриптиз, танец живота, но задержи его.
Быстро просмотрел бумаги Микелы: он помнил, что видел посадочный талон. Талон действительно был, остался от последнего перелета синьоры из Болоньи в Палермо. Положил его в карман, вызвал Галло.
- Отвези меня в «Делла Балле» на служебной машине.
Гостиница, которая находилась на полпути между Вигатой и Монтелузой, была построена как раз позади одного из самых красивых античных храмов мира назло всем управлениям по охране исторических памятников, ландшафтным ограничениям и проектам застройки.
- Подожди меня, - сказал комиссар, обращаясь к Галло.
Подошел к своей машине, в салоне сладко посапывал Джалломбардо.
- Только одним глазком вздремнул! - заверил его полицейский.
Комиссар открыл багажник, достал футляр с дешевой скрипкой.
- Возвращайся в комиссариат, - приказал он Джалломбардо.
Пересек вестибюль гостиницы - ни дать ни взять дирижер оркестра.
- Доктор Серравалле здесь?
- Да, в номере. Как доложить?
- Ничего не надо докладывать, помалкивай. Я комиссар Монтальбано. Только попробуй поднять трубку, я тебя сначала засажу, а там видно будет.
- Четвертый этаж, номер 416, - дрожащими губами пробормотал портье.
- Звонил ему кто-нибудь?
- Когда он вернулся, я отдал ему извещения о звонках, три или четыре.
- Позови дежурную телефонистку.
Дежурная телефонистка, которую, неизвестно почему, комиссар представлял молодой симпатичной девицей, оказалась шестидесятилетним лысым мужиком в очках.
- Портье уже предупредил меня. С полудня начал звонить некий Эоло из Болоньи. Фамилию не назвал. Вот только десять минут назад он перезвонил, и я соединил его с номером.
В лифте Монтальбано вытащил из кармана листок с именами тех, кто в прошлую среду вечером брал напрокат машину в аэропорту Пунта-Раизи. Ну ладно, Гвидо Серравалле среди них не было, зато был Эоло Портинари. А от Гуджино он уже знал, кто такой этот близкий друг антиквара.
Тихонько постучал в дверь номера и, пока стучал, вспомнил, что пистолет его остался в бардачке.
- Входите, не заперто.
Антиквар растянулся на кровати, руки подложил под голову. Он снял только ботинки и пиджак, даже галстук не распустил. Увидев комиссара, живо вскочил на ноги, на манер тех чертиков, что выпрыгивают из табакерки, как только откроешь крышку.
- Не стоило беспокоиться, - сказал Монтальбано.
- Боже сохрани! Да что вы! - возразил Серравалле, торопливо всовывая ноги в ботинки. Надел также и пиджак. Монтальбано сел на стул и положил футляр на колени.