Несколько часов продолжалось совещание. Когда оно окончилось, все начали расходиться. Я хотел подойти к Энни, но отец позвал меня.
— Эрдвин, подожди.
Все вышли, и мы остались вдвоем.
— Скажи, ты можешь дать мне поговорить с отцом?
— Деда, ты не против?
«Конечно, нет!»
Я расслабился, и моя рука вновь достала сигарету.
— Не ворчи, это всего лишь четвертая, — сказал мой голос. — Я слушаю тебя, сынок.
— Как же все-таки тяжело поверить, что это ты, папа.
— Я и сам это не так давно понял, — улыбнулся дедушка. — Понимаешь, все это время я помнил только свое имя. Воспоминания стали приходить ко мне, когда твой сын впервые взял мой меч.
— Знаешь, — на глаза отца навернулись слезы. — Мне так не хватало твоих мудрых советов. Я ведь так и не поблагодарил тебя. За все, что ты для меня сделал. За то, что помогал, учил, воспитывал! Если бы не ты, я… — герцог вздохнул. — Спасибо тебе. Спасибо.
— Ну-ну, сынок, что ты! Ты со всем прекрасно справился. Ты поднял нашу землю. Люди любят и уважают тебя. А еще ты вырастил отличных детей! Я горжусь своими внуками. Кстати, Ортон, тебе надо простить и принять Зака.
— Что? Этого пройдоху? Никогда! Он позорит наше имя!
— Не перечь отцу! Знаешь ли ты, как он старается? Видел ли ты, как он проливал кровь, свою и чужую, дабы спасти Эда? В нем нет страха. Он истинный Бронт! На него всегда можно положиться! Пьет? Гуляет? Видел бы ты меня до того, как я встретил твою маму! Я пил куда больше и гулял так, что по всей столице ходил слух обо мне. И что, тебе сейчас стыдно за меня? Он другой! Не такой, как ты или я. Он отличается, но разве из-за этого стоит относиться к нему, как к приблудному? Вспомни себя! Ты не хотел идти по моим стопам. Не хотел служить, ты был умным малым и все свое время изучал книги и истории. Ты изучал жизни правителей. Экономику и прочую ересь! Но разве я отказался от тебя? А посмотри на себя сейчас! Ты герцог! Твое имя на устах многих. Твой народ любит и уважает тебя! Так что засунь свою гордость куда подальше и поговори с сыном. Он не так уж и плох, как ты думаешь. И ты нужен ему.
Ортон стоял, опустив голову. Он все понимал и все чувствовал.
— Спасибо, отец…
— Ничего, сынок. Все нормально. Ты со всем справишься, — моя рука погладила герцога по голове. — А мне пора. Я люблю тебя, сын. И горжусь тобой.
Отец вытер глаза и улыбнулся.
Дедушка оставил меня, и я занял свое законное место.
— Спасибо, Эд. Иди, тебе надо готовиться к завтрашнему бою.
На улице меня уже ждали братья.
— А я же говорил, говорил, что Эда голыми руками не возьмешь! Вот так-то, братцы!
— Зак, зайди! — послышался крик отца.
Зак удивленно посмотрел на шатер, обернулся к братьям, тыкая себя в грудь.
— Да, Зак, он звал тебя, — ответил не менее удивленный Гринбус.
Зак покинул нас и вошел в шатер. Ко мне подошел Сарин.
— Эд, завтра тебе предстоит тяжелый бой, и… я хочу вручить тебе это, — он протянул мне щит отца. — Он нужен тебе больше, чем мне.
— Спасибо, брат, но мой стиль отличается от твоего. Я предпочитаю атаковать, а не защищаться.
— Тогда возьми мой меч, — вмешался Гарин, — с двумя-то мечами сподручнее будет.
— Вы не поняли, братцы, — остановил их Гринбус. — Эд дерется в стиле деда. Его левая рука должна быть свободна, чтобы использовать все, что лежит рядом. Или хватать противника.
— Вот поэтому я приготовил тебе свой подарок! — отозвался Крис.
Он протянул мне сверток, внутри него был стальной наруч. Выглядел он необычно, с его края торчал странный язычок.
— Это не обычный наруч, — начал объяснение ученый. — Сталь я изобрел сам. Не Таинская, конечно, но отстает не сильно. Выдержит удар даже секиры. Правда не обещаю, что кости останутся целы, но наруч не сломается. Кроме того, видишь эту выпуклость и язычок? Так вот, это такой рычажок. Если зажмешь его и выгнешь кисть, с внутренней части кисти вылетит болт. Правда это пока лишь пробный экземпляр, но должен работать как надо.
Я взял в руки чудо современной техники. Да… достойно уважения.
— Спасибо, Крис.
— Заряд всего один, но думаю, не помешает.
— Найти бы еще мой меч… Никто его не видел?
Между делом я посмотрел в шатер. Там стоял отец и что-то говорил Заку, тот в свою очередь смеялся и что-то говорил. Но по щекам его катились слезы. Он всем видом показывал, что все нормально, но вот его слезы выдавали его с потрохами. Чувствовалось, что Заку очень нелегко приходилось в изгнании. Что он переживал и очень хотел вернуть расположение отца, но не мог изменять себе. Хоть он и скрывал все это очень тщательно.