– Дамы и господа! – прозвучал громогласный призыв. – Сегодня на этой арене сойдутся в бою Эрдвин из дома Брентов и Артон из дома Левир. Бой по обоюдному согласию будет насмерть. Проигравший либо признает свое поражение и сдается, либо умирает. Судить бой вызвался сам Гривальд Хор, так как ссора возникла в его доме, во время бала, устроенного им. Итак, если кому-то из оппонентов есть, что сказать, поднимите руку и молвите.
Каждый из нас хотел бы сказать многое… Но не мог.
– В таком случае, поединок объявляю открытым!
Зал затих, наши шаги отдавались огромным эхом несмотря на то, что двигались мы оба очень мягко. Никто не решался напасть первым, мы просто ходили. Моей задачей было тянуть время. Артон не выдержал первым.
– Прости…– прошептал он, и арену залил звук боя.
Блок, удар, удар, уворот. Мы прощупывали друг друга, каждый пытался понять стиль противника. Предвидеть его ходы. Первым разобрался Артон. Его движения стали слаженными, и он все ближе подбирался ко мне. И вот пролилась первая кровь. Удар вскользь прошел по моему бедру. Я понял, что проигрываю. Он предвидит мои атаки, как и говорил Рион.
«Он прочел тебя! Нужно менять тактику!»
– Как? Я не умею драться иначе, – мой шепот заглушил звон бьющихся рапир.
«Выпусти меня!»
Выбора нет, иначе я просто умру. Шаг назад. Глаза закрыты, мышцы расслаблены. Слышу, как в воздухе свистит рапира, зал задержал дыхание. Но мои глаза открылись, и с неожиданной яростью мое тело ринулось в бой. Удар, выпад, снова удар. Еще и еще! Артон не выдерживает натиска, и рапира входит в его левое плечо. Он пятится, но вскоре, поняв, что тактика изменилась, он подстраивается под новую атаку и начинает давать отпор, постепенно прижимая дедушку.
– Пора!
Я тут же вернул себе контроль, увернувшись от атаки и нанеся удар со спины по ноге. Порезал его икроножную мышцу на левой ноге. Трибуны молчат. Артон начинает проигрывать. Такого столица еще не видела. Он делает выпад, перехватив руку, провожу прием палача. И будь то бой на мечах, мой оппонент уже лежал бы без головы. Однако рапира быстрее меча и очень вовремя успела вернуться, дабы блокировать удар. Мой оппонент вновь опомнился и нанес удар в район локтя левой руки. Благо сустав не задело, зато кость явно треснула. Рука безвольно свесилась. Сколько мы еще протянем? Я и дед постоянно передавали друг другу тело, сбивая Артона с толку. Оба мы были уже в крови. Раны по всему телу. Силы покидают обоих. Еще немного, и один из нас точно умрет от потери крови.
«А он хорош! Чертовски хорош!»
– Согласен.
Бой продолжался, и движения становились все медлительней, удары все слабей.
– Алтон! Блатик! – детский крик прорезал тишину зала.
Мы обернулись оба. У входа стоял Зак, облокотившись на ограду. Его рубаха была пропитана кровью, и ему явно было тяжело наступать на правую ногу. Он широко улыбался. А перед ним стояла мелкая девчушка лет восьми.
– Элька! – прокричал Артон. Он поднял руку.
– Сэр Левир, вы что-то хотите сказать?
– Да! – он, ковыляя, подошел к трибунам и опустился на колено перед Энни. – Леди Мурикос, я оскорбил вас, за что искренне прошу прощения. Увы, я был во власти обстоятельств. Это не оправдывает меня, но все же я прошу вас простить меня.
Я упал на колени. Ура, Зак смог, я дождался. Конец. Все, баста. Хватит с меня дуэлей.
– Сэр Левир, я прощаю вас.
Зал загомонил счастливыми криками.
– Сэр Артон Левир, правильно ли мы вас поняли? Вы признаете свое поражение?
– Нет.
Я не поверил своим ушам. Что значит «нет»? Вот же твоя сестра! Какого черта?!
Зал стих.
– Я лучше погибну на арене, чем опозорю свое имя трусостью.
Он подошел ко мне.
– Сэр Бронт, вы по праву заслужили эту победу. Никогда ранее я не встречал столь искусных бойцов. Окажите мне честь и нанесите последний удар…
– Что? Но зачем? Ведь мы спасли твою сестру!
– Убейте меня, сэр Бронт.
– Да какого черта я это должен делать?!
– Как пожелаете… – он поднялся и прыгнул на меня.
Бой снова продолжился. Удары, выпады, откаты и снова выпады. Но чувствовалось, что ему уже незачем драться, он просто ждет последнего удара. И я нанес его… Эфесом по затылку.
Артон упал без сознания, а я спокойно выдохнул.
– Теперь, сэр Эрдвин, вы должны его убить.
– Что? Но ведь он без сознания!
– Таков закон. Либо человек сдается, либо умирает.
– Что ж, не хотел я этого делать, – я поднял рапиру. Поднял высоко, вытянул ее вверх и сказал: – Я сдаюсь!
Трибуны взревели счастливыми воплями. Ведущий что-то говорил о том, что Артон выиграл дуэль и так далее, но я его уже не слушал. Толпа ринулась в мою сторону. Первой прилетела Энни и впилась в мои губы. Я много раз думал, какие они, ее губы. Мне всегда казалось, что они самые приятные в мире. Я еще не перепробовал мир и не очень-то и хочу, если честно. Однако сейчас, чувствуя вкус ее губ, ощущая их нежность и сладость, я понимаю, что они на самом деле лучшие в мире. От таких эмоций и потери крови силы покинули меня, и я потерял сознание.
Очнулся я от того, что кто-то перевязывал мои раны. Свет бьет в глаза. Девушка в белом халате старается перетянуть рану на ноге, не причинив боли. Рука уже зафиксирована и прижата к груди.
– Хорош же ты, братишка. Значит, выйти один на один с собственной смертью ты можешь, а от поцелуя девушки теряешь сознание?! – рядом стоял Зак. У него так же была перевязана левая рука и правая нога. Как и всегда, на его лице светилась счастливая улыбка. – Нет, ну ты хорош! Я-то боялся опоздать, боялся, что Артон убьет тебя, а оказывается, переживать надо было не за тебя, а за него! Ты бы сказал, я в таком случае и не стал бы лезть во все это.
– Как он?
– Кто? Артон? Жив живехонек, сейчас дает показания в отделе тайной полиции. Он описал мне по секрету человека, который его шантажировал. И знаешь, что? Этот человек уж больно похож на того, что был у тебя наблюдателем во время допроса. Я тебе больше скажу, оказывается, он был на вашей дуэли, охранники видели, как он выходил. И был он явно не в духе. Наверное, на тебя поставил, а ты взял и сдался, – Зак залился веселым смехом.
– Где Энни?
– Твоя подружка? Ждет в коридоре. Сюда нельзя посторонним.
– Вообще-то и тебе нельзя! – оторвалась от своего занятия медсестра.
– Брось, Энжел, мы ведь сто лет знакомы!
– Какие сто лет? Мы час назад познакомились, когда я тебя латала.
– Видишь, значит, нам надо продолжить знакомство, пойдешь отмечать победу моего брата в Львиный прайд?
Она закатила глаза, но улыбнулась и ответила:
– Я подумаю, а сейчас забирай своего брата. Ему как минимум нужна неделя покоя.
Мне помогли опустится. Нога ныла, но ходила нормально.
– Два брата-акробата! Хороши мы с тобой. Оба хромые калеки.
– Не причисляй меня к себе.
Стоило мне выйти в коридор, как на меня набросилась Энни.
– Я боялась, ты не выживешь! – сказала она, когда перестала душить в объятиях.
– Я пытался ей объяснить, что опасных ран нет, и ты просто потерял много крови, но она меня не слушала, – Рион подошел ко мне и приобнял. – И все-таки ты это сделал! Ты победил самого Артона Левира! А это, поверь, немалого стоит!
– Вообще-то, я проиграл!
– Формально – да, однако, Артон извинился перед Эннистеллой, и ты сдался в тот момент, когда он лежал без сознания. Пусть официально ты проиграл, но народ-то знает, кто победитель!
Мы собрались и пошли в бар Львиный прайд. Там была масса людей, и все поздравляли меня с победой. Я вновь удивился тому, как быстро разносится молва. Между делом Зак рассказал мне, что с помощью друзей нашел место, где держали сестру Артона. И с помощью их же атаковал и отвоевал ее у похитителей. Где и поймал два болта. Один плечом, второй бедром.
Немного выпив для приличия, мы с Энни отправились в отель. Сил не было, мы были счастливы. И нам даже не хотелось говорить, она медленно плыла рядом со мной, а я хромал, как какой-то горбун. И вот ее комната. Она остановилась. И я не хочу идти дальше без нее. Там, на арене, она поцеловала меня. Было ли это просто от радости или оттого, что она действительно ко мне что-то чувствует? Да какая, к черту, разница! Я наклонился и завлек ее в густой и сладкий поцелуй… Она закинула мне руки на шею, и мы забылись. Не знаю, сколько прошло времени. Я как будто провалился в негу удовольствия и счастья. Но она начала отрываться. Открыв глаза, я увидел ее улыбку.