Ее рука сжала его горло, перекрывая дыхание.
Повернув голову, он укусил ее за предплечье, раздавливая плоть.
Когда это белое лицо приблизилось к нему с широко раскрытыми челюстями, он отбросил его в сторону передними лапами, а затем рванул ее живот, пытаясь прорваться сквозь шипованную броню.
Что-то еще врезалось в них обоих. Он слышал рычание, щелканье зубов, вой и визг, которые не были его собственными, когда он падал. Его голова и тело снова и снова ударялись о твердую землю под тяжестью других.
Малец понюхал — попробовал-что-то такое, что перебило голод.
Кровь?
Сау'илахк едва успел увернуться от одного Гуля, чтобы его сервиторы успели напасть на него. Когда он развернулся вокруг этого клубка, то наткнулся в перерыве битвы на зрелище, которое заморозило его.
Женщина в кожаных доспехах покатилась по земле под натиском двух маджай-хи, в то время как третий такой же зверь встряхнулся, пытаясь подняться.
Теперь он был достаточно близко, чтобы видеть ее более отчетливо.
У нее было лицо нежити-вампира, потерявшегося в безумии жажды крови. Но это лицо было также испещрено царапинами и следами когтей, которые кровоточили … красный, а не черный.
Вокруг нее лежали расчлененные тела Гулов, других белокожих мужчин и женщин, а также некогда живых существ и других людей. Сама земля была пропитана темной кровью и другими жидкостями, которые окрашивали ее и маджай-хи, когда они бились и рвали друг друга.
Она была живой женщиной, которая вела себя как нежить, пойманная в безумном голоде.
Эта вещь-она-должна быть той, которую он искал. Учитывая, что она была неестественной как в жизни, так и в смерти, ничто естественное не могло сделать ее такой при рождении, поэтому у нее мог быть только один создатель.
И это был тот, кто сотворил — обманул — его тысячу лет назад с желанием вечной жизни.
Он видел в ней какую-то частицу того, что должен был дать ему возлюбленный, а не вечность как бесплотный дух. Эта женщина была орудием его мучителя, его предателя. Но на его пути все еще стояли маджай-хи. Он не мог встретиться со всеми сразу и в одиночку.
Тоска, ненависть, зависть и злоба слились воедино.
Он упал на колени, хлопнул ладонями вниз и вцепился пальцами в жесткий рюкзак. Когда он истекал кровью из того, что оставил для последнего заклинания, Сау'илахк, некогда самый высокий из последователей возлюбленного, закричал …
"Ты … ты все это устроил!"
Этот вопль ненависти прорезал агонию Мальца, и он встал на четвереньки с больной головой. Он увидел белокожую женщину, пытавшуюся схватить двух маджай-хи, которые нападали на нее снова и снова. И все же он не был уверен в том, что видит. В голове стучало, во рту стоял привкус крови, и от этого запаха голова болела еще сильнее.
— Если не возлюбленного, то я прикончу тебя-орудие-чтобы поразить нашего Создателя!"
Этот второй крик заставил Мальца полностью сосредоточиться. То, что он увидел, заморозило его, и это мгновение растянулось в его возвращающемся сознании.
Молодой человек с иссиня-черными волосами, высокий и хорошо сложенный, сидел на корточках, вгрызаясь пальцами в твердую землю. На правой щеке у него была глубокая рана, и такая же кровоточила на левом плече.
Малец почувствовал что-то еще, пока смотрел.
Нежить… еще одна нежить.
Воспоминание всплыло в голосе Винн, когда его разум прокручивал то, что она сказала ему. Это лицо носило имя молодого герцога, но за ним скрывался кто-то другой. Винн утверждала, что Чейн уничтожил его, и все же он был здесь.
— Сау'илахк- прошептал голос Винн из памяти.
Как он мог все еще быть живым и невредимым?
Малец видел, как вокруг этого человека что-то снует. Маленькие, с горящими глазами, похожими на шары из грубого стекла, они были в два раза меньше собаки. Веретенообразные, как насекомые, их узловатые конечности походили на покрытое темными пятнами дерево.
И Малец вспомнил … добыча … его добыча … Магьер.
Он подавился вкусом ее крови, все еще остававшейся у него на зубах.
— Прежде чем умереть, — продолжал Сау'илахк, — возлюбленный будет страдать так же, как и я, беспомощный, когда я заберу твою жизнь. А когда ты станешь мертвой плотью, я возьму и ее драгоценные якоря. Скажи это своему хозяину, когда это придет тебе в голову.
Он говорил так, как будто враг хотел, чтобы шары были доставлены к нему.