"Прошу прощения, — быстро сказал Чейн. "Мне нужно было знать … если бы я мог чувствовать их, как другие."
Это была половина правды; все, что ему было нужно, — это убить голод.
Он тускнел, как и прежде, в непосредственной близости от шара, тем более теперь, когда их было два. И еще больше в тот момент, когда он снял кольцо. Он нуждался в более остром потоке облегчения. Тут ему в голову пришла одна мысль. Возможно, причина, по которой он так долго не чувствовал голода, была не столько в том, чтобы питаться телом герцога, сколько в том, чтобы путешествовать в присутствии шара духа, когда он сопровождал Винн на юг.
В этом путешествии на Север они с Мальцом плыли без шара, и его голод медленно возвращался. Теперь, когда он снова был рядом с шаром, голод исчез.
Малец выжидающе смотрел на него.
Чейн заколебался, но потом отвел взгляд от Мальца и наклонился, чтобы поднять топор и пустые сундуки, висевшие на ручке лопаты. Даже поднимаясь — медленно-он не смотрел на Чэпа, пока тот не был готов идти дальше.
С последним скрежещущим шипением малец повернулся к огромному гранитному куполу.
Чейн последовал за ним на подходящем расстоянии, вновь обретя легкость и ясность.
Когда малец остановился перед гранитной стеной купола, он обернулся и посмотрел на Чейна. Затем он вцепился в покрытый коркой снег.
Чейн снова заколебался. Это был условленный сигнал Мальца о необходимости говорящей шкуры, когда они были одни. Здесь и сейчас означало ли это что-то еще? Неужели он начнет копать на этом месте?
С низким рычанием Малец сделал два шага и снова вцепился когтями в другое место.
Чейн положил инструменты, вытащил и развернул шкуру на земле. Малец принялся перебирать буквы и слова.
Ты копаешь. Я скоро вернусь.
Чейн оторвал взгляд от шкуры. "Куда это ты собрался?"
Малец повернулся и побежал вокруг гранита.
Чейн чуть не закричал, хотя и не мог кричать своим изувеченным голосом. Он все еще быстро отступал назад тем же путем, каким пришел, чтобы увидеть, как Малец исчез в редких деревьях, и еще дольше стоял в нерешительности.
Рано или поздно Малец вернется. Он, конечно, не хотел бы оставлять проводника ждать слишком долго в ночи. И он не оставит два шара в одиноких руках давнего врага.
Со скрежещущим шипением Чейн повернулся, чтобы начать с киркой.
Малец помчался между деревьями, хотя в темноте все выглядело почти одинаково. Это заняло больше времени, чем ему хотелось бы, чтобы найти то, что он искал.
Не было никакой необходимости беспокоиться о Чейне и шарах; одержимость нежити Винн и ее желаниями заставит вампира повиноваться. И все же Малец разрывался между тем, чтобы повернуть назад и идти дальше. Теперь, когда он вернулся так близко к месту своего величайшего греха, он должен был узнать — найти — еще одну уверенность.
Он продолжал бежать в морозную ночь.
Чтобы скрыть шары воды и Огня, он был вынужден сделать нечто невыразимое. Никто — даже проводник, которого Лисил нанял для него в то время, — не мог знать, где находится последнее пристанище Шаров. Если бы только это было их последнее место.
Когда-то он существовал как часть вечного духа. Когда он родился во плоти, его родичи стерли многие воспоминания о его существовании среди них. Их было так много, что только потом он заподозрил, что они с ним сделали. Оказавшись наконец лицом к лицу с ними, он попытался понять, каких фрагментов ему не хватает.
Среди них было понятие о первом грехе-их грехе … свой грех.
Они были так напуганы этим, что даже не хотели, чтобы он об этом вспомнил.
Создав само существование, место для "бытия", отличное от их вневременного и безмолвного существования, они узнали, что могут "быть" всем, что они воспринимают в этом новом существовании. Он только догадывался, что это значит. Его подозрения, должно быть, основывались на чем-то скрытом глубоко внутри с тех пор, как он был частью их, что они не могли извлечь.
Малец повел своего первого проводника по имени Навят и его собачью упряжку далеко за то место, которое он выбрал по пути. Затем он остановился, словно на ночь. Этот проводник был прост, добр и даже странно очарован собакой — волком — как никто другой.
Так легко было злоупотребить доверием простого Навята.
Малец вторгся и взял под контроль плоть этого человека, временно отказавшись от своей собственной. Ему нужны были руки, чтобы рыть мерзлую землю и тайно хоронить шары. И когда он вернулся в лагерь … вернулся в свое собственное тело …