Мастер слушал молча.
— Теперь нужен шар Земли, — закончил Чейн. "Без него, чтобы завершить пять, нет никакого потенциального оружия, чтобы использовать против врага."
Была еще одна деталь, о которой Чейн не упомянул.
Никто из них еще не знал, как пользоваться шарами.
Когда Малец поднял глаза, Красная Руда внимательно следил за лицом своего хозяина, но Мастер по-прежнему молчал.
Красная Руда заметно встревожился. — Господин, Я … -"
"Я буду охранять якорь в этом путешествии, — вмешался Мастер. "Ты останешься здесь."
— Нет, — ответил Красная Руда, и это единственное слово эхом отразилось от каменных стен.
Мастер перевел угольно-черные глаза на своего подчиненного. "Ты и так достаточно странствовал за свою жизнь."
"Я пойду один, — настаивал Красная Руда.
Выражение лица Мастер сменилось яростью. — Достаточно того, что ты ушел, чтобы последовать за маленькой человеческой хранительницей, которая принесла эту штуку, — он указал на Чейна, — в королевство. Это слишком важно … слишком опасно … за твое безрассудство."
Красная Руда заглох. Возможно, он никогда раньше не спорил со своим начальником, хотя в некоторых вещах он действовал за спиной старейшин.
— Мне доверили сферу в Баал Ситте. — В голосе юного ходящего сквозь камень слышалось раздражение. "Я его единственный Хранитель, наследник, и без Чейна этого могло бы и не случиться. Не думайте, что вы можете узурпировать меня в этом, не обращая внимания на пожирателей всего сущего … Мастер."
Малец даже не подумал о том, что их может сопровождать ходящий сквозь камень, и сейчас эта мысль его не интересовала.
Мастер, казалось, собрался возразить, но Чейн прервал его:
— Красная Руда говорит правду, и как бы я ни уважал тебя, Мастер, это в конечном счете его решение, и я последую его воле."
"Я не потерплю возражений" рявкнул Мастер. "Только не таким, как ты."
Малец почувствовал, что назревает кризис. Что, если Мастер откажется выпустить шар? Сможет ли Красная Руда добраться до него сам? Или он спрятан там, где знает только Мастер?
Теперь у него не было ни малейшего шанса его потерять, и Малец не сводил глаз с темного седого карлика. Он не был уверен, что слова памяти вообще могут работать с ходящим по камню, но он должен был попытаться. Спор Мастрера с Красной Руды уже пробудил в сознании воспоминания о прошлых спорах.
— Отдай якорь … Красной Руде … и… отправь его … с нами-
Мастер-каменотес выдернул один клинок, отступив на шаг назад, но посмотрел на Чейна. Малец услышал, как Чейн тоже вытащил клинок. Красная Руда немедленно встал между ними, блокируя Мальчику обзор на старшего ходящего.
— Довольно! — Крикнул Красная Руда, не подозревая о причине. — Вы оба, уберите свои клинки. Малец … сейчас же!"
Парень оглянулся один раз с рычанием и раздражением на "да."
Чейн взглянул вниз один раз, глаза сузились в подозрении, а затем расширились в осознании. Он вложил свой короткий клинок обратно в ножны.
Малец толкнулся вокруг ног Красной Руды прежде, чем юный каменотес понял. Он сосредоточился на Мастере, снова зарычав и клацнув зубами.
— Смотреть … вниз… нет… чтобы изменить-
Мастер так и сделал, и его лоб смущенно нахмурился.
— Я маджай-хи … и… теперь- … — Я … защищаю… якорь-
Он сделал паузу, чтобы осознать, кто же на самом деле говорит.
Замешательство Мастера сменилось видимым шоком.
— Отдай … якорь Земли … к Чейну … и пошлите Красную Руду … с нами-
Мастер все еще стоял на своем с клинком в руке, и его хмурый взгляд вернулся. Он медленно перевел взгляд с Мальца на Чейна. Шок плюс сомнение вернулись, когда он снова встретился взглядом с Мальцом.
"Ты путешествуешь с ним? — Он указал кинжалом на Чейна. — Зная, кто он такой?"
— Так и есть … полезный… и… еще один страж … для… якоря-
Мастер на хмурился снова углубился. Наконец он поднял голову и отмахнулся от Красной Руды. Поколебавшись, он сунул широкий кинжал обратно в ножны.
"Этот маджай-хи каким-то образом говорит мыслями, голосами из моего прошлого, — сказал он прямо Чейну, хотя Чейн ничего не сказал. — Он ожидает, что я сделаю то, что ему предлагают, и утверждает, что защищает якоря … как и в более чем одном случае."
Да, Малец допустил этот промах в отчаянии и гневе, и он все еще считал это необходимым. Обе стороны здесь нуждались в демонстрации доверия, чтобы положить конец этому конфликту, и он решил быть первым. Как могли ходящие по камню доверять им-доверять ему-если он не доверял им?