Малец смотрел, как Гном отошел от перил и направился к нему.
— маджай-хи, — повторил Красная Руда, — мой учитель сказал, что ты говорил в его мысли словами из его собственных воспоминаний и голосами других людей из его прошлого. Вы можете это сделать?. со мной?"
Удивление и подозрение Мальца росли по мере того, как Гном продолжал:
"Чейн сказал, что ты не можешь говорить с ним из-за кольца, которое он носит. Это тоже правда?"
То, что Чейн и Красная Руда обсуждали это, было еще одним сюрпризом. Малец никогда не говорил напрямую с вампиром и не хотел этого делать. Он мог только вообразить, какие зверства Чейн совершил в прошлом, которые могли всплыть в его памяти. Крики его прошлых жертв были последней вещью, которую Малец хотел использовать в качестве голоса-слов-с этой штукой.
Или Чейн вообще когда-нибудь думал о той бойне, которую он оставил после себя?
Тем не менее, Малец не отвечал на Красной Руде.
До недавнего времени Малец предпочитал держать свои новые способности при себе. Его способ общения с Винн был уникален. Он ограничил другой, более новый метод Магьер, Лисила и Странницы. Только отчаяние заставило его использовать "слова памяти" с гномом и показать себя большим, чем он казался.
Ему не хотелось раскрывать эту тайну.
"Так как мы будем путешествовать" — продолжал ходящий, — с другими вызовами и кто знает с чем еще … может быть, будет лучше, если мы с вами поговорим? Или ты со мной, то есть."
Малец вздохнул, потому что это было разумно и практично. И в этом случае не осталось никакой тайны, которую следовало бы хранить, хотя он и удивлялся, почему ходящие сквозь камень ждали до сих пор.
— Что … Не хотите ли вы… мне… сказать?-
Глаза Красной Руды расширились, он быстро заморгал, потом сглотнул и прочистил горло.
Малец хотел закатить свои собачьи глаза. Но кто-то, знающий, что он может это сделать, и испытывающий это на собственном опыте, были разные миры.
— Клянусь предками! — Прошептал Красная Руда.
— А ты думал … ваш хозяин … солгал… обо мне?
— Нет, нет … но… а потом украдкой взглянул на дверь кормового замка.
Малец напрягся. После этого почти одностороннего разговора ему пришло в голову кое-что еще.
— Где … находится… Чейн?
И снова Красная Руда казался испуганным, но не таким же образом.
Малец повернулся и бросился к двери кормового замка.
В кабине Чейн нагревал и разогревал смесь, а затем визуально проверял и перепроверял ее. Каждый раз, когда он выливал самую крошечную каплю через кусок шелка в качестве фильтра в стакан, он все еще был затуманен. Затем он ополоснул стеклянную бутылку и попробовал снова — и снова.
Он знал, что слишком долго был здесь один. Очень скоро парень это заметит и заподозрит неладное.
Если Чейна поймают, ему придется объясняться, хотя Малец не поверит ни единому его слову. Между ними было слишком мало — или, скорее, никакого — личного доверия.
Чейн изучал следующую каплю в стеклянной колбе … все еще слегка серый.
Очень хорошо, если маджай-хи поймает его, так тому и быть.
Он налил столько капель, сколько смог, обратно в медную бутылку, заткнул ее пробкой и поставил на треногу, чтобы снова нагреть. На этот раз он не смотрел, опустил голову, закрыл глаза и молча отсчитал время. Он прислушался к предупреждающему тихому шипению, чтобы убедиться, что жидкость не закипела полностью.
Рычание и хлопок сотрясли пол каюты.
Чейн выпрямился, когда это случилось снова. Он смотрел, как дергается дверь, и слышал, как дребезжит засов. Тяжелые шаги быстро стали громче в коридоре снаружи. Затем рычащее, раскатистое рычание перешло в полу-вой.
Он знал этот звук. Он слышал его не раз, когда за ним охотился Малец.
— Довольно! — Крикнул в коридоре Красная Руда. "Ты переполошишь весь экипаж!"
Чейн схватил медную бутылку, поднялся и потушил горелку. Он ничего не мог поделать с запахом дыма в каюте. Он услышал, а затем почувствовал шипение собственной плоти от раскаленной медной бутылки и, шагнув к двери, закинул ее за спину. Как раз перед тем, как он схватился за засов, дверь дернулась так сильно, что он услышал, как ее доски начали трещать.
— Пожалуйста, прекратите! — Красная Руда щелкнул, а затем сказал более громко " — Чейн, все кончено. Открой дверь!"
Чейн дернул засов, и дверь захлопнулась перед ним. Он с трудом выпрямился, отступая. Малец бросился вперед, шерсть встала дыбом, уши прижаты, челюсти оттянуты назад, а зубы обнажены в длинном рокочущем шипении. И Чейн приготовился к бою.