— Досталось от Сагитты? — спросила я сочувственно, присаживаясь рядом.
— Все в порядке, — помотала она головой и поднялась.
Я старалась не смотреть на едва начатую сигарету, которую она выронила. Кажется, все будет еще проще.
— Что бы она ни сказала, это неправда. Ты тут единственный нормальный человек. В смысле, единственная, кто к нам относится по-человечески, — я старательно заговаривала ей зубы.
Вообще-то мне и правда было ее немного жаль. Угораздило же ее вляпаться с работой. Еще эта доктор Эйсуле ненормальная…
— Все в порядке. Тебе пора на проверку.
— Ага, — кивнула я.
Олли развернулась и направилась к двери. Моя рука сама потянулась к оставленной сигарете, но она вдруг затормозила.
— Я видела, как ты стояла там, у стены, — неуверенно сказала рыжая.
Я кивнула и изобразила на лице что-то вроде улыбки.
Давай же, давай, проваливай, сигарета сейчас сама себя скурит.
— Ты каждый раз так стоишь. Что это? Что ты делаешь?
— Трусь щекой о стену.
— Для чего?
Ладно, черт с тобой.
— Меня это возвращает в реальность, — призналась я. — Там, в чужой голове… странно. Это невозможно описать, и из этого сложно вырваться. Поэтому я всегда так стою несколько минут и глажу стену. Тогда мир становится настоящим, а все, что там — нет. Вкусы, запахи, ощущения тела… Это помогает мне вернуться. Прийти в себя. Жаль, что нам тут почти ничего нельзя. Так что — вот. Стена.
Олли кивнула и наконец ушла, а я подняла ее сигарету и затянулась, ощущая неприятное, но зато понятное жжение в горле. Прикрыв глаза, я выдыхала дым, и вместе с ним уходило все то вязкое и больное, что налипло на меня в сознании Петера. Я успела сделать две затяжки, когда прямо над ухом у меня раздался голос:
— Так-так, рядовая Корто.
Я открыла глаза и вскочила, понимая, что мне конец.
— Что сказано в правилах отделения М насчет сигарет?
— Для отделения М курение запрещено, сержант Хольт.
— Так какого хрена я вижу тебя с сигаретой, Корто? — рявкнул он.
Потому что у меня скоро чердак отъедет от ваших экспериментов, хотела я сказать, но, конечно, не сказала. Такие слова будут стоить мне не меньше десяти кругов.
— Больше не повторится, сержант Хольт.
— Сорок отжиманий, — сказал он. — Тебе и тому, кто дал тебе курево. Где ты это взяла?
Ох, надо было спросить у Коди, как отвечать на этот вопрос. Интересно, если сдать Олли, он и ее заставит отжиматься?
— Нашла.
— Пятьдесят отжиманий тебе и всему отделению М. Спрошу еще раз, — сказал он зловеще. — Кто дал тебе сигарету, рядовая Корто?
— Это я, — услышала я голос за спиной.
В дверях стояла бледная и решительная Олли.
— Ничего подобного, — возразила я. — Сигарету я тут подобрала. Уже прикуренную. Можете меня проверить на детекторе лжи, у доктора Эйсуле он есть, я точно знаю.
— Шестьдесят отжиманий, — сказал Хольт, и я мысленно застонала.
Я тут до утра буду отжиматься!
— Это я дала ей сигарету, — снова сказала Олли. — Как часть постконтактной терапии для медиаторов. Энтероцептивные ощущения снимают остаточное напряжение и позволяют справиться с дереализацией после контакта с чужим сознанием.
Вот так, видимо, на умном звучит слово «раздуплиться».
— А доктор Эйсуле про это знает? — спросил Хольт насмешливо.
Олли кивнула, не колеблясь ни секунды.
— Это всего один раз, — сказала она. — Обычно мы используем другие раздражители.
Хольт покачал головой, но больше ничего не сказал.
— Докуривай, — бросил он мне.
Я затянулась без всякого удовольствия. Олли забрала у меня окурок и исчезла за дверью, Хольт проводил ее взглядом, потом уставился на меня.
Я вздохнула и опустилась на землю. Шестьдесят отжиманий, ну да.
— Раз, — считал Хольт с садистской улыбкой на лице, — два, три…
Я пыхтела и отжималась.
— Не солдат, а тряпка, — прокомментировал сержант.
Четыре, пять, шесть… Интересно, а если попросить разрешить мне отжиматься с колен?
— Жалкое зрелище.
Спокойно, Рета. Восемь, девять, десять…
— Встать.
Что?!
Я вскочила, не веря своему счастью.
— Завтра на полигоне ты получишь все ощущения, которые тебе так нужны, — сказал Хольт. — А сейчас марш в свой блок.
***
— Падаешь, как мешок с дерьмом, — сказал Хольт, когда я барахталась в грязи, пытаясь подняться.
С ночи зарядил дождь, и полоса препятствий, о которой я до этого только слышала, превратилась в болото. Хольт погнал меня проходить ее впереди всех, и я упала с первой же стенки. За моей спиной издевательски смеялась Эрика. Сжав зубы, я поднялась и кинулась на штурм стены второй раз.