— Какие?
Мне действительно было интересно, и Карим принялся объяснять.
— Реталин… Можно звать тебя по имени? Ты пробовала писать правой рукой один текст, а левой другой?
— Я вообще не умею писать левой рукой.
Я и правой-то писала так себе.
— Тогда попробуй правой отбивать ритм… Давай, пробуй. Вот так. А левой… Ну, например, рисуй круг открытой ладонью.
Я попробовала, пару раз сбилась, и мне стало смешно.
— Вот так, — заметил Карим, улыбаясь. — Ты молодец, быстро справилась. А теперь представь, что тебе надо сделать то же самое, только не с руками, а с людьми. И их будет не двое, а четверо. Или шестеро. Вот этому мы посвятим следующую неделю. Хорошо, если для начала получится справиться с двумя.
— А потом? Что еще через неделю?
— Учения, — сказал Карим. — Ты не знаешь? У нас совместные учения с Северным союзом. Они не долгие, так что потом продолжим. Будем корректировать программу в зависимости от твоих успехов. Завтра начнем.
***
И мы начали.
Карим сумел добиться, чтобы я одновременно подключалась к пяти модификантам, но и то только если один из них был Коди, и делать при этом ничего особо не могла. Успехи Эрики мало отличались, Иштан сумел подключиться к шести, и в конце концов кураторы, посовещавшись с доктором Ланге, определили пять как оптимальное число, к которому надо стремиться. Герр доктор произнес длинную речь, суть которой сводилась к тому, что мы должны больше стараться, и тогда наш мозг подстроится. Мы обещали стараться, и нам добавили вечерние занятия.
Не знаю, чем занимались остальные, но Карим мучил меня упражнениями, на мой взгляд, не имеющими отношения ни к чему вообще. Заставлял меня учиться писать левой рукой, стоять на одной ноге, положив на голову планшет, ходить по линии, делать серии сложных движений.
— Поставь ноги в линию, пятка к носку, — сказал он, когда в субботу я приползла к нему после вечернего кросса, на котором Хольт заставил меня бежать лишних три круга.
Я встала, как сказано.
— Руки на пояс. Закрой глаза.
— И что?
— И все. Стой.
Я пожала плечами, закрыла глаза и уже через несколько секунд начала заваливаться в сторону. После трех повторений я застонала и села на пол.
— Я больше не могу, — сказала я.
— Ты должна научиться это делать, — спокойно сказал Карим. — Доктор Ланге ждет этого от нас.
По его тону было понятно, что спорить бесполезно. В другой день я бы и не стала. Но я вымоталась, была зла на Хольта, а еще у меня противно тянуло низ живота, и я раздраженно сказала:
— Да на кой черт ему сдалось, чтобы я тут прыгала на одной ножке?!
Я думала, Карим рявкнет на меня, как Хольт, или пригрозит выкинуть меня из программы, как доктор Эйсуле, но он так же спокойно объяснил:
— Ты должна стать более эффективным медиатором. Для этого надо сделать некоторые зоны твоего мозга более активными. А для этого лучше всего подходят упражнения на координацию. Научившись справляться со своим телом, ты будешь лучше справляться с другими людьми. Вставай.
Я поднялась и снова попыталась сохранить равновесие с закрытыми глазами. И снова. И снова. Мне удалось продержаться секунд двадцать, когда Карим махнул рукой.
— Ладно, достаточно. Садись за стол.
Он дал мне бумагу и два карандаша. Это упражнение я знала и даже любила — надо было рисовать правой рукой круги, а левой — квадраты. Это у меня получалось — Карим говорил, потому, что я привыкла, общаясь с Коди, говорить одно, а показывать другое, и я боялась, что он заставит меня делать что-то еще.
Если у него и был такой план, осуществлять его он не спешил. Я осталась наедине с теми же корявыми квадратами и кругами, которыми я покрывала страницу, потом круги поменялись на сердечки, квадраты — на спиральки, а потом, когда я уже решила, что сейчас пойду спать, в кабинет вошли Коди и Детлеф. Я сперва обрадовалась, но тут же заподозрила неладное.
— Садитесь, — кивнул им Карим.
Они сели рядом со мной. Коди сразу начал крутить в руках карандаш, выделывая им всякие фокусы. Вот у кого точно не было проблем с координацией движений.
И Коди, и Детлеф, и Петер относились к кураторам с уважением. Меня это удивляло, пока я не увидела, как они тренируются вместе. Аре искренне любила вообще всех, кто был старше нее по званию, особенно выделяя полковника Валлерта. Насчет остальных я не была уверена.
— Реталин, ты достаточно освоилась, так что сегодня попробуем кое-что новое. Ты готова?