Я помотала головой. Или Хольт нарочно едва не отравил меня, заставив надышаться дельты, или мне показалось. Что вероятнее?
Аргумент за — мне явно хуже, чем остальным. Аргумент против — зачем ему это надо?
Всю дорогу я то и дело поглядывала на Хольта, стараясь понять, права я или нет. Но он на меня не смотрел, а мысли читать я не умела. А может, подумала я наконец, это вообще случайно. Тот, кто менял фильтры в респираторах, мог просто отвлечься. Всякое бывает. Детлефу вон однажды усилители в руках забыли отключить.
Может, спросить? Подойти к Хольту, сказать, что я заметила, и посмотреть на реакцию?
А может, этотоже был тест? Тест, проверю ли я свой респиратор до того, как войти в помещение? Я ведь, наверное, должна была проверить.
Если так, то лучше ничего не спрашивать.
Стоило машине остановиться, как мой лексон завибрировал — пришел вызов в желтую зону. Я вздохнула. Видимо, байки про таинственное исчезновение фильтра я буду рассказывать лично доктору Ланге. Надеюсь, он оценит.
Прижав запястье к двери, я вошла и почти сразу увидела Олли.
— Скорее, — сказала она. — Идем, надо успеть до вечерней проверки.
Я ускорила шаг, едва поспевая за ней.
— Доктор Ланге очень злится? — спросила я. — Знаешь, мне кажется, мой респиратор был не в порядке.
— Ланге еще не вернулся, — помотала головой Олли, заталкивая меня в кабинет. — Мне постоять снаружи, последить?
Последние слова были предназначены не мне. За мониторами, где я привыкла видеть Ланге и его помощников, стояла доктор Эйсуле.
— Еще глупые предложения будут? — спросила она раздраженно.
— Здравствуйте, — искренне улыбнулась я.
Я сама не ожидала, что обрадуюсь встрече. Но, оказывается, я за нее переживала.
— Иди сюда, быстро, — махнула она рукой.
Я подошла.
— Всего один вопрос. Когда последний раз ты получала нейропротектор?
— Чего? — растерялась я.
— Нейропротектор, — повторила она по слогам. — Твой брат его получает. А ты? Ланге делал тебе инъекции в основание черепа?
— Нет, — я помотала головой, окончательно перестав понимать, что происходит. — Но вы же мне тогда…
— Я так и думала, — перебила она. — Ольга, дозировка — три пятых. А ты давай в сканер.
— Что происходит? — задавая вопрос, я уже стягивала одежду.
— Ланге заигрался с нейрогенезом, — ответила доктор Эйсуле, не особенно заботясь о том, насколько я ее понимаю. — То, что ты вдохнула в Вессеме, не только разрушает твой мозг, но и делает некоторые зоны более активными. Это превращает тебя в хорошего медиатора, но это же тебя убивает. А он считает, что все компенсируется, и просто ждет, чтобы доказать, что прав, что токсин из Вессема может нам помочь. Что необязательно искать хороших медиаторов, можно просто синтезировать это вещество и начать лепить их из кого попало. Но я обещала, что ты получишь лечение. И ты его получишь.
Она с силой опустила крышку сканера. Я услышала ее удаляющиеся шаги, почувствовала слабую вибрацию и замерла.
В голове была каша — слишком уж много событий для одного дня. Доктор Ланге ставит на мне какой-то эксперимент? Хочет доказать, что хорошего медиатора можно сделать из кого угодно? Только… зачем ему много медиаторов? Импланты — удовольствие недешевое, мне даже представить страшно, сколько денег ушло на одного Детлефа. Тут всего четверо тех, кому медиатор и правда нужен — Коди, Петер, Детлеф и Аре. Ну, может, еще Талеш с его новыми глазами и Волчек, которому заменят ноги. Ладно, шестеро. А медиаторов трое. Более чем достаточно.
Насколько он собирается расширять программу? Какой у него вообще бюджет?
— Вылезай, — скомандовала доктор Эйсуле.
— Зачем ему много медиаторов? — выпалила я, едва крышка сканера поднялась.
— Сядь, — она указала своей птичьей лапой на кресло, явно не собираясь отвечать.
Я села.
— Зачем? — повторила я. — Мы нужны таким, как… как Петер. Чтобы они не сорвались. Правильно? Но их же немного.
Доктор Эйсуле и Олли обменялись взглядами. Они обе знали что-то такое, чего я не знала.
— Вы нужны, — сказала наконец Эйсуле, — таким, как доктор Ланге. Таким, как полковник Валлерт. Чтобы, когда он отдает приказ — любой приказ, — никому и в голову не пришло ослушаться. Чтобы никто не испугался, не побежал. Чтобы все отряды действовали скоординировано, чтобы никто не попал под дружественный огонь.