В одном из домов что-то взорвалось, пожар тут же перекинулся на соседние постройки.
Двое из моей группы в один момент оказались на другом конце улицы. Я мельком увидела Коди и обрадовалась, что с ним все в порядке. Сопротивления почти не было — кто-то пытался отстреливаться, но большинство тех, кто нам попадался, тут же поднимали руки, стоило дать очередь поверх голов.
От выстрелов закладывало уши. Небо осыпалось горячим пеплом.
Нужно было срочно найти хоть кого-то из группы Иштана, узнать, как они. Я, хоть и не подключалась к ним, но чувствовала маячки и подсказывала Детлефу направление, и уже совсем скоро мы наткнулись на Петера. Детлеф быстро оглядел его, будто просканировал — порядок. Петер приложил два пальца к щеке. Это был наш знак еще с учений — «я свободен, подключись».
Я не раздумывала. Да, это Петер, и я бы предпочла встретить не его, но мои чувства сейчас значения не имеют. Мне нужно было оставить кого-то из своих — я бросила Тима и нырнула в голову Петера, прямо в его темноту, в зарождающийся хаос.
Тише, передала я ему мысль, и сразу стало спокойнее и темнее. Тише, все в порядке. Я здесь, я с тобой. Что случилось?
Эмоции, которыми он был наполнен, ни о чем мне не говорили. Сплошное движение, хаос, боль, злость. Я лишь поняла, что что-то случилось, что-то вышло из-под контроля, но что?
Осознав, что я его не понимаю, Петер начал говорить. Беззвучно — двигались лишь его губы, но я чувствовала их как свои. Он произносил отдельные слова, а об остальном я догадывалась по тому, что происходило в его голове.
И я наконец поняла. Произошло что-то — Петер не знал, что именно, он не видел, — после чего их ударило волной чужих эмоций, и Иштан потерял связь со своей группой. Полностью.
Глава 19
— У Иштана нет связи с группой, — сказала я капралу Ильду, приоткрывая глаза.
Он остался тут, со мной, Эрикой и Доком, обеспечивал нашу безопасность.
Я продолжала следить за своими — все было в порядке, засев в доме, они заняли прекрасную позицию, а потом Детлеф швырнул светошумовую гранату в соседний дом, и теперь там тоже все лежали связанные лицом в пол.
— Найди их, быстро. Проверь, кому нужна помощь, — велел капрал Ильд. — Келемена найти можешь?
Я снова закрыла глаза.
— Пусть Эрика следит за моими ребятами. Хоть за кем-то, — попросила я.
Это уже было слишком сложно — поддерживать связь со своей группой и одновременно искать чужую. Я по очереди отключилась от каждого, напоследок отправив им эмоции сожаления и пообещав вернуться как можно скорее, и принялась искать.
— Иштан жив, — пробормотала я. — Ищу остальных.
Подключаться к медиатору, который, во-первых, этого не ожидает, а во-вторых, только что пережил какое-то сильное потрясение, я, конечно, не стала. Жив — отлично, с ним как минимум второй врач, не пропадет.
Одного за другим я проверяла членов его группы.
Треснувшее стекло, дрожащее от взрыва, звук, заполняющий все пространство, достающий до каждой клеточки тела — Макс Паул. Идет вдоль стены, неслышно, он видит цель, а цель его — нет. Отличная позиция, промахнуться невозможно. Сейчас… Нет, парень решил сдаться, тем лучше, все они сдаются, еще несколько минут, и все будет кончено…
Обжигающий вкус водки, запах керосина, готова взорваться, только поднеси спичку — Аре. Притаилась за машиной на другом конце поселка, выглядывает, стреляет, прячется, выглядывает с другой стороны. Попала. Как же здорово, получайте, твари, как вам, нравится?..
Мокрый картон, расползающийся в руках, скользкая гадость на ладонях — Коста Дейнак. Осматривает какое-то помещение, Антон сказал, здесь должно быть что-то, может, взрывчатка или самодельные бомбы, надо найти, она террористка, Антон позовет, когда закончит…
Оставался Рейнис. Я вдохнула поглубже, задержала дыхание. Я смогу.
Он был совсем рядом с Дейнаком и Аре, в соседнем доме. Я попыталась подключиться, и меня отшвырнуло в сторону. Я согнулась в своем кресле, жалобно заскулила, услышала, как кто-то спрашивает: «Корто, что с тобой?» — а потом вновь ринулась в его сознание.
Это был не нож, это были мелькающие лезвия, мясорубка, в которую я добровольно лезла. Мне было больно, будто меня по-настоящему рвет на части, я сжимала зубы так, что крошилась эмаль. Я смогу. Я медиатор, я пройду через это, я подключусь, я пойму, что происходит. Если он ранен — я ему помогу, я позову на помощь, я должна, должна, должна пройти.
И когда я прорвалась, от боли я не сразу поняла, что происходит. Что означают эти ритмичные движения, почему я так близко вижу лицо девчонки, которая зажмурила глаза, и слезы стекают по ее вискам, что я вообще чувствую, и почему мне так хорошо, что это за ненависть, смешанная с острым болезненным удовольствием.