Уехали. Двор опустел.
Низкое пасмурное небо.
Кровь на пальце.
Иголка в пяльцах.
На глазах слезы.
Глава 8. Гард. Ро. Вайора
Гард
Я оглянулся, потому что не мог уехать просто так. Я всегда оглядывался. А вдруг?
И в этот раз почему-то показалось, что в окне мелькнул силуэт.
Наверное, я выдавал желаемое за действительное, но очень хотелось ее увидеть, хотя бы на мгновенье. Хотя бы тень. Вайора не пряталась, нет, она просто не желала меня знать.
То, чему я стал виной - не прощают, и время, проведенное в замке Ро, было мукой. Я никогда не отказывался от его гостеприимства, ведь это была возможность оказаться рядом, знать, что где-то совсем близко, за стеной - она, Вайора, женщина с темными волосами и синими глазами. Я не мог там спать, зная, что можно просто открыть дверь... можно... Нельзя.
Заставив себя больше не оборачиваться, я пришпорил коня и стал нагонять Ро, от которого уже порядком отстал.
Морозный утренний воздух бодрил. Нас ждала охота.
Ро
Я предвкушал удачный день. Гард давно не посещал наши края, и вечером за кубком вина было решено, что мы загоним хорошего крупного оленя. Самое время.
Думаю, именно поэтому, достигнув леса и пустив коней знакомой тропой вглубь чащи, я, глупец, расслабился и не был готов к тому, что вскоре произошло. Лишь когда оказался на земле и увидел рядом лошадь Гарда с переломанными ногами, понял, как глупо мы угодили в ловушку. Мой конь, похоже, уберегся и ускакал прочь. Во всяком случае, я услышал стук удалявшихся копыт.
Вот задница. Старый прием - перетянутая через дорогу веревка, которую почти невозможно заметить, если несешься вскачь.
Времени на раздумья не было. Я быстро поднялся на ноги. Рука сама потянулась к ножнам.
Они выбежали из-за кустов всего через мгновенье. Сколько их было - сосчитать не смог. На меня кинулись двое, краем глаза увидел, что кто-то еще побежал в сторону неподвижного тела Гарда.
Гард
Иногда в решающих ситуациях у человека вдруг появляется чутье, такое, которое бывает у зверя, и благодаря этому чутью ты выживаешь.
Я лежал на земле, не в силах пошевелиться из-за острой боли в ноге. Наверное, именно боль и привела меня в сознание, сложно было даже отрыть глаза, но я открыл, потому что совсем рядом слышал звук борьбы.
Его не спутать ни с чем.
Я не мог встать, не мог вынуть из ножен меч и лишь беспорядочно водил ладонью по земле, повинуясь тому самому чутью.
Скоро свет загородила высокая фигура воина. Он видел, что я беспомощен и совсем не опасался сопротивления, неторопливо замахиваясь тяжелым мечом. В это самое время я и метнул нож, который каким-то чудом выпал из седельной сумки, прикрепленной к седлу. Я всегда брал с собой на охоту запасной нож.
Кинуть оружие в полную силу не сумел, но здесь все решали неожиданность и меткость. Острие угодило прямо в глаз, повалив тяжелое тело на меня, на раненую ногу. Боль стала невыносимой, и я потерял сознание.
Ро
Просто эти сукины дети не были на войне. Даже самые отъявленные головорезы, угодив на поле боя, частенько мочатся с непривычки в штаны. Те, с которыми пришлось иметь дело, были неплохи, давно не новички. Вот только я не разучился драться и чувствовать опасность.
Когда душа одного отлетела к Ветрам, из леса выбежала еще пара разбойников. Охота, кажется, все-таки шла, и дичью в ней был я.
Сдевав выпад и сумев повернуться так, чтобы взглянуть на Гарда, я увидел поваленное тело. Значит, он жив и сумел дать отпор. Только не надолго. К другу сразу подбежал следующий, а меня теснили двое.
Собираясь на охоту, я не взял с собой длинный меч, которым, в случае неприятностей, неудобно сражаться среди кустов и веток. Клинок в моей руке был короткий - для ближнего боя, и он отлично спасал жизнь, позволяя не только быстро передвигаться. Это оружие было гораздо легче того, что у моих противников, поэтому я мог драться одной рукой, держа оборону, в то время как вторая нащупала на поясе кинжал. После этого я быстро отступил за дерево, чтобы выгадать мгновенье, достаточное для броска.
Кинжал попал в цель, Гарду больше не грозила опасность, и настоящее веселье началось.
Эти люди хорошо умели сражаться, однако недостаточно. Они привыкли убивать, но не знали ярости битвы. Вот тогда-то я впервые и поблагодарил Дирка за то, что он отправил меня на войну - сделал настоящим воином. Там было намного страшнее и безнадежнее, а здесь я орудовал мечом со злым весельем и думал о том, что один против двух всегда имеет шанс выжить.
Когда все закончилось, на дороге лежало пять мертвых тел, страдающая лошадь и Гард, безуспешно пытавшийся выбраться из-под придавившего его ублюдка.
Сначала я прекратил страдания животного, а потом скинул тело с Гарда и отпихнул труп ногой.
-Совсем плохо?
-Похоже на то. Встать не могу. Что-то с ногой.
-Сейчас посмотрю.
С ногой и правда было что-то не то. Я попытался ее прощупать и почувствовал смещение. Гард был бледный как те мертвецы, что валялись вокруг. И еще кровил бок. Несильно, но кровил. Неудачно упал? Я много ранений видел на войне. Бывало, и из безнадежных выкарабкивались, а некоторые подыхали от простого пореза. Но то на войне, где лекари не успевали обслуживать всех раненых. С Гардом такое не случится, надо было только выбраться из леса и дотащить его.
Но куда?
Я понимал, что до замка засветло мы вдвоем не дойдем - слишком далеко и неизвестно, что за рана и сколько Гард при этом потеряет крови. Оставить его на земле и отправиться одному за подмогой я тоже не мог. Во-первых, быстро не доберусь - не на чем, а во-вторых, лес таил в себе опасность.
Этот лес был моим, я с детства знал в нем все тропы и поляны, и уже много лет здесь не было ни одной разбойничьей шайки. Да и на грабителей сукины дети не походили. Скорее, на наемников. И тут было о чем подумать. Охота не являлась секретом, о ней знали многие. Значит, кто -то хотел устранить... меня? Или Гарда? Или нас обоих?
Я начал думать о том, что если еще замешкаюсь, то вполне возможно, стану добычей для новой шайки, и решение пришло само. Я понял, что выход только один - идти в самую глушь.
Это место было священным, его не тревожили случайные путники, там Ветра говорили с жрицей и считалось, что нарушать тот разговор можно только в особых случаях.