Выбрать главу

— Могу предложить танк! — хмыкнул сержант.

— Я согласна!

— Вперед!

Мы прошли под конвоем метров пятьдесят и вышли к небольшой поляне, куда как раз вписался легкий «БТ-7».

— Семеныч, заводи! — крикнул сержант, и молоденький конопатый мехвод, выглянувший из-за распахнутой «передней двери» «бэтушки», кивнул.

Кравцов ткнул пальцем на моторный отсек — полезай, мол. Я запрыгнул на гусеницу и подал руку Светлане.

— Помоги даме, что стоишь? Возьми за талию и приподними! — повернулась к красноармейцу Сморкалова.

Тот отодвинулся от женщины на метр, даже не попытавшись что-то сделать. Лицо парня приняло цвет переходящего красного знамени. Наверняка не целованный еще. Пришлось самому втаскивать Свету наверх.

Едва мы со Светой присели на горячую решетку и вцепились в поручневую антенну на башне — под прицелом бдительного красноармейца Кравцова, — как сержант махнул рукой:

— Вперед, Семеныч!

Почему-то танкисты очень любят именно мехводов звать по отчеству, хотя означенному Семенычу лет восемнадцать от силы…

И «бэтушка» дала гари, стартовав с места, как заправский гоночный болид. Несколько секунд мне казалось, что мы не едем, а летим через лес. Причем я лечу не на броне, а где-то рядом с танком… Впрочем, так казалось до первой же более-менее большой кочки, больно стукнувшей меня через металл корпуса по копчику.

Мы отъезжали все дальше от места битвы, и навстречу нам все чаще попадались следы присутствия военной братии — наспех выкопанные г-образные щели-укрытия, палатки и землянки, полевые кухни, бензовозы, какие-то грузовики с КУНГами, легкие броневики. Вот только людей почти не было видно. Видимо, мы ехали через тылы гвардейской дивизии, и все способные держать оружие сейчас на передовой.

Лес как-то внезапно закончился, мы выскочили на поле. Вдалеке, в широком прогале, между двух рощ я увидел силуэты танков, выглядевших на таком расстоянии словно вырезанные из серой бумаги. Высоко над ними висели двухмоторные «Юнкерсы» — всего пять штук. Хорошо их эскадрилье досталось — должно быть девять единиц. И тут я похолодел: это было то самое место, где во встречном бою погиб Батоныч — в военной энциклопедии мне попалась хорошая фотка: вот эти самые две рощи и груды горелого железа между ними.

Я быстро глянул на часы. Полдень давно миновал!

— Сержант! — крикнул я. — Где генерал Бат, он жив?

— Чего-о? — выпучил глаза сержант. Подумал и веско сказал: — Этого вам знать не положено!

— Ах, чтоб тебя…

Двухмоторные «Юнкерсы» начали свое грязное дело — бомбы так и посыпались вниз, на несколько танков, стоявших вразброс, неподвижно, хотя с виду и целых. Я подумал было, где же наши «ястребки», как вдруг из рощ захлопали зенитные автоматы. Первым получил уже отбомбившийся «Ю-88» — ему оторвало хвост. Второй бомбовоз рухнул с полным грузом, в месте падения встало огненное облако солидного размера. Остальные развернулись и ушли на запад, сбрасывая бомбы в чистое поле.

Усатый сержант и молодой Кравцов громко орали «ура!».

— Молодцы! — радостно крикнул я Свете, пытаясь перекрыть рев мотора, на котором мы сидели. — Научились-таки от воздушных атак войска прикрывать! Ты бы видела, что в июне творилось. Я во время первого «провала» как раз под бомбу угодил!

— Так который раз ты в прошлом? — прокричала мне в ухо Светлана.

— В пятый или в шестой! А может, и в седьмой, — ответил я, тоже крича ей в ухо. — Просто со счета сбился.

— И как ты возвращаешься в будущее?

— Меня убивают!

— Как?!

— Насмерть!

Света отстранилась от меня и, задумчиво оглядев с ног до головы, словно ища какие-то повреждения, закусила губу.

Настроение у меня после увиденной отбитой атаки бомбардировщиков поднялось, хотя сомнения грызли с прежним аппетитом — уцелел ли Батоныч. Ведь наверняка лез в первые ряды!

И вот «бэтушка» зарулила на длинную и узкую поляну, где под деревьями стояли укрытые ветвями палатки, ждали своего часа ящики и бочки под масксетями и выглядывали срубы землянок.

Спрыгнув с танка, я снял с него Свету.

— Спасибо, — чопорно сказала она.

— Пожалуйста, — улыбнулся я.

Хороший настрой не покидал меня, и его не смогло испортить даже нарочито суровое лицо особиста, в палатку которого нас провели. Я не стал дожидаться, пока особист сделает свой ход.

— Немедленно свяжитесь с генералом Батом, — потребовал я. — Я батальонный комиссар Дубинин!

— А вы не слишком много на себя берете? — Тон особиста был ледяным. — Ваши документы!