— Иди ты… — буркнул Батоныч, но тут же стянул с себя куртку и присел.
Сморкалова быстро сняла с него самодельную грязную повязку, обработала рану, забинтовала по новой.
— Следующий! — скомандовала докторица, и мы с генералом поменялись местами.
— Легкая у вас рука, Светлана Алексеевна! — поблагодарил Бат.
Светлана улыбнулась в ответ, но как-то механически — ее внимание уже переключилось на мою рану. Пальчики запорхали над повязкой, снимая пропитавшийся кровью бинт… И вдруг красавица отрывисто спросила:
— Так что я имею право знать?
— Мы с тобой из разных миров, Света!
— Чего? — Сморкалова даже прекратила свои манипуляции.
— Я ведь тебе уже говорил, что проваливаюсь в прошлое не первый раз?
— Да! — кивнула Светлана, и ее пальцы вернулись к исполнению своих служебных обязанностей — принялись аккуратно отдирать присохший бинт.
— Так вот: я не из твоего мира в прошлое «проваливался»!
— Как это? — не поняла Светлана.
— После каждой моей «перезагрузки» я возвращаюсь в новый мир. И сначала я все потерял — друзей, работу, квартиру… Угодил в лапы бандитам… — при этих словах Батоныч как-то смущенно кашлянул. — Но потом приобрел гораздо больше! А главное — история меняется в лучшую сторону от раза к разу. В моем мире война закончилась в 45-м и погибло двадцать семь миллионов наших!
— Этого не может быть! — Света, услышав страшную цифру, снова замерла.
— Но это было! — с чувством сказал я. — И СССР у нас развалился в 1991-м… А-а! Много чего случилось, гадского и бл… к-хм… нехорошего… В сравнении с моим миром — у вас просто рай!
Сморкалова слушала как зачарованная.
— Получается так, что некая сила будто бы стремится закрепить такую историческую последовательность, в которой и СССР сохранится, и войну мы быстрее закончим, и потери сведем к минимуму! — вывел я. — А мы этой цели как раз и добиваемся. Сначала я один такой был, «закрепляльщик», потом нас трое стало, а теперь и ты здесь.
Светлана закончила пеленать мое плечо и сказала задумчиво:
— Цель вполне себе благая. Но что это за сила?
Я пожал плечами и сморщился от боли в ране.
— Понятия не имею!
Сморкалова молча кивнула. Я встал и принялся носком сапога отгребать в сторону окровавленные бинты.
— Виталь, а ведь я тебя вспомнил! — внезапно сказал Батоныч.
— В смысле? — удивился я. — Так ты вроде не забывал!
— Нет, ты не понял… Я тебя… из прежней жизни вспомнил! — замялся Володя и продолжил, сопровождая свою речь большими паузами: — Представляешь — прикемарил я пару дней назад, когда мы в Брилевичах стояли… А до того дня три не спал — пока дивизию под Минск перебрасывали. И мне словно… пригрезилось… Но такая картинка яркая была, словно я это по-настоящему когда-то видел, а тут вдруг вспомнилось! Словно мы с тобой в каком-то большом помещении, похожем на канцелярию. Вот только я знал, что зовется оно смешным словом «офис». И ты сидишь за столом, заваленным какими-то бумагами вроде бухгалтерских, и со Сталиным по телефону разговариваешь. А вокруг стоит полдесятка мужиков и тебя слушают. И вроде бы я начальник над всеми вами. И вот разгоняю я их по своим рабочим местам, а тебе тихо говорю: будь у меня такая возможность, я бы такого…
— Насоветовал… — закончил я его фразу и в некотором обалдении добавил: — Этот случай действительно был… в моей первой реальности. Тогда звонок от Вождя поступил на мой служебный телефон, и я минут сорок Сталина инфой грузил, а услышав наш разговор, половина офиса сбежалась.
— Был, значит, такой случай… — Володя выдохнул с явным облегчением. — А то я уже подумал, что крыша от переутомления поехала! Тогда, может быть, и вторая картинка правдой окажется… Прошлой ночью, когда мы на рубеж атаки вышли, меня прямо в танке на пять минут сморило и… Увидел я, как мы с тобой сидим в большой брезентовой палатке. И на нас какая-то странная военная форма, с накладными карманами на бедрах и рукавах бушлатов. На ногах вместо сапог — высокие ботинки, сплошь жирной коричневой грязью перемазанные. На плечах — какие-то хлястики, но с зелеными звездочками — у тебя по четыре маленьких, у меня по одной большой. Стол самодельный, чуть аккуратней, чем сейчас здесь стоит, а на столе бутылка пластиковая с разведенным спиртом и банка тушняка. И вот пьем мы спиртягу из жестяных кружек и по очереди из одной банки закусываем… А вокруг палатки — горы Кавказа! Это я почему-то точно знаю. И еще знаю, что рядом мои танки стоят и твои мотострелки.
— И это тоже было, Батоныч! — потрясенно сказал я. — Мы с тобой в Чечне познакомились, в разгар второй войны. Ты, майор Российской армии, танковым батальоном командовал, а я, капитан, мотострелковой ротой. Мы почти полгода рядышком стояли, не раз так посиживали.