Что и делаю… опять мужик заскучал…
– Хорошо… а что вы делаете сейчас?
– Связной. Передаю информацию и распоряжения. Ну иногда и что-то материальное могу отнести. Сразу скажу – через тайники, никакого личного контакта ни с кем не имею. Все распоряжения получаю по радиосвязи или тоже через тайник.
– Это настолько выгодное дело?
– Мне хватает.
Разговор зашёл в тупик. Нет, в принципе, как я понимаю, ничего не мешает собеседнику отвесить мне пару основательных плюх, чтобы язык стал более разговорчивым. Но пока он этого не делает. И можно понять почему. Ему нужны союзники, а не какие-то абстрактные сведения неведомо о ком. Их ещё для чего-то использовать нужно, а как? Ну, предположим, выяснит он что-то о какой-то там группировке или канале связи – делать-то с этим что? Вот на что я совершенно не рассчитываю, так это на чувство благодарности за спасение его бойцов. Цинично – но понять мужика можно. Он во враждебном окружении, никто тут особо его парней не любит. И рассматривают скорее в качестве носителей всяких там полезных штучек.
– Вам удалось захватить пленных?
Офицер удивлённо приподнимает бровь.
– Да. А вам-то это зачем?
– Хотите эксперимент?
– Например?
– Вам нужны доказательства существования Хищника, так?
– Ну… не особенно. Я склонен вам поверить и без этого.
Щас, мужик! Рассказывай мне сказки! Поверил один такой!
– Вы же пытались их допрашивать? И никто не стал отвечать на вопросы?
Рискую! Что я знаю о том, как они умеют вести допрос? Но… есть некоторые мысли.
– Они были (ага, значит, пленник не один!)… не очень разговорчивыми.
Да уж, как вспомню беседу на лестничной площадке.
– Дело в том, что вы для них не авторитетны. А к боли у этих людей имеется некоторый… э-э-э… иммунитет.
– Что вы предлагаете?
Так, а вот это уже по делу разговор! Не ошибись!
Вошедший в комнату худощавый парень ни на кого внимания не обращал. Смотрел куда-то в стену и на оклик не отреагировал. Впихнувшие его конвоиры прикрыли дверь и остались в коридоре. Именно так я и попросил сделать, не раскрывая, правда, истинной причины таковой просьбы. Да просто всё – нафиг надо, чтобы наш диалог, буде таковой вообще произойдёт, слышал ещё кто-нибудь. Ведь по-всякому пойти может…
– Не надо… – трогаю за рукав Хонера. – Я попрошу вас отойти в сторону.
Не знаю, чего он при этом подумал, но в сторонку отошёл. Правда, кобуру при этом демонстративно расстегнул. Он что, всерьёз полагает, что я с этим деятелем о чём-то договариваться собираюсь? Типа – союз против Чарльза организовывать? Ага, то-то мне кто-то в доме это сделать мешал…
Подхожу ближе и останавливаюсь напротив пленника.
– Кто ты среди Свидетелей?
И вот тут пленник поворачивается в мою сторону.
Взгляд его моментально становится далеко не безучастным! Он оглядывает меня, опускает взор вниз…
И видит два хорошо, наверное, знакомых ножа на поясе собеседника.
– Брат Геннадий, Жрец!
– Зови меня – брат Денис. Кто ты среди Свидетелей?
– Послушник!
– Там, позади меня заблудший. Расскажи ему о нас, пусть уверует. Я хочу, чтобы он услышал слова правды из твоих уст! Он хочет услышать слова рядового Свидетеля.
– Да, брат!
– И ещё. Скажи ему, что тебе говорить с ним приказал голос Хищника. Так надо!
– Скажу! – в глазах парня пылает прямо-таки фанатическое пламя.
Поворачиваюсь к офицеру.
– Чарльз, вы хотели с ним поговорить? Подходите…
Через полчаса за пленником закрывается дверь.
А слегка обалдевший офицер наливает себе полную рюмку коньяка и залпом её опрокидывает.
– Это страшно…
– Это реальность. И вам придётся к ней привыкать, – не теряю времени даром и наливаю коньяка уже и себе.
– Легко вам такое говорить!
– Я же привык… Как видите, кстати, сектанты ничуть не сомневаются в существовании моего патрона!
– Да, – кивает офицер. – Я обратил внимание на то, что вас он воспринимает достаточно серьёзно. Он всё время оглядывался в вашу сторону. Когда же я прямо задал ему вопрос, он так и сказал – мол, голос Хищника приказал ему рассказать мне всю правду.
Чокаюсь и опрокидываю рюмку. Отлегло…
А ведь даже хорошо, что со мной разговаривает именно военный, а не какой-нибудь там мент или контрразведчик. У тех – образ мышления совсем другой. И если моего собеседника больше интересовали чисто военные вопросы, то вот уже опытный следак вцепился бы совсем в другие подробности! И вот тут поплохело бы уже и мне! Ну, могло поплохеть.