…И опять юный Платон недолго наслаждался монастырской безмятежностью. По причине насилия униатов медведовские монахи вынуждены были разбрестись в разные стороны. Вместе с несколькими другими братьями Платон отправился в Киево-Печерскую Лавру. Здесь будущий старец был принят с большой любовью, поскольку архимандрит Лавры Тимофей и покойный отец Платона были некогда близкими товарищами по Киевской братской школе и дали клятву друг другу сохранять взаимную любовь и верность до последнего вздоха. Теперь архимандрит почел долгом перенести любовь свою к почившему другу на его сына. Платон нес различные послушания в обители, многому учился. Здесь были замечательные подвижники, опытные духовники, даже прозорливые отцы, как видно из жития старца. Но юный монах так и не нашел никого, кто стал бы для него старцем в полном смысле этого слова. Платон встречает в обители близкого своего школьного друга, с которым они, будучи еще в училище, дали друг другу обет уйти из мира вместе, но не постригаться и не жить в богатых монастырях, а предаться странствию и жить в послушании у какого-нибудь старца в пустыне. Друг стал укорять Платона в нарушении клятвы, тот оправдывался тем, что, странствуя, «не нашел такого благоговейного старца», который согласился бы принять его к себе «во святое послушание». Наконец, он соглашается с другом вместе отправиться на поиски такого места[4]. И вот Платон тайно уходит из обители и переправляется со своим другом через польскую границу в Молдовлахию. Но обстоятельства разлучают его с товарищем, и он оказывается в скиту Трейстены. В скиту жило до двенадцати братий, и около пятнадцати жили отшельниками поблизости скита. Здесь также «было много замечательных подвижников»[5], как свидетельствует житие старца. Платона приняли в скит, и он стал проходить различные послушания. Над этим и соседними с ним скитами общим духовным наставником был старец Василий (Поляномерульский). Он собирался посетить Трейстены. В это время в обитель пришел монах Досифей, подвижник, проживавший в уединенном месте с одним братом; он был опытен в духовном рассуждении и толковании отеческих книг. Подозвав к себе Платона, он сказал, что хочет предупредить его: «У нашего общего духовного наставника схимонаха Василия был ученик по имени Паисий, умерший три года тому назад. Этот ученик с детства вырос при старце, и старец очень любил его и, нуждаясь в священнике, убедил его против воли принять священство раньше установленного для этого возраста. «…» Скоро старец Василий придет сюда для посещения братии. Когда он увидит тебя, то наверно захочет взять тебя к себе. Он будет уговаривать тебя идти к нему жить, а потом станет принуждать и к принятию священства. И если ты его послушаешь и сделаешься священником раньше установленного возраста, то ты потом во всю свою жизнь не найдешь покоя своей совести. Поэтому я советую тебе: если ты надеешься остаться верным правилам Церкви, то можешь переходить на жительство к святому нашему старцу, а если не надеешься, то тебе следует до установленного для священства срока пожить где-нибудь в другом месте…». Платон признался старцу Досифею, что он, сознавая свое недостоинство, хочет до самой смерти не принимать священства. Точно так, как предсказал отец Досифей, и произошло. Узнав, что Платон не желает принимать на себя столь страшного и ответственного служения, старец перестал настаивать на своем предложении. «Это обстоятельство и было причиною того, что Платону, как он сам об этом пишет, не пришлось пожить со старцем Василием в его скиту, хотя он очень этого хотел»[6].