В параллель со сказанным можно предложить и такой вопрос: все клирики и миряне в какой-либо епархии находятся в послушании у своего архиерея; ну а что, если этот епископ в чем-либо погрешает, нарушает какие-либо установления церковные (здесь не имеется в виду крайний случай искажения иерархом догматического учения, при котором необходимо немедленное разобщение с ним); может ли это отразиться на его пастве, принести ей вред? Ведь пасомые слушаются своего архипастыря ради Христа, ради сохранения церковного благочиния! Ответ находим в письмах преподобного Исидора Пелусиота. Этот святой отец говорит, что не стоит удивляться, если из-за недостойного епископа наказывается целый город и «если из-за него и святилище лишается священнослужителей, и город - жителей». И при этом «наказываются они не вопреки правде, но каждый принимает достойную мзду за собственные свои дела», поскольку «безрассудно отдали предпочтение недостойному, как обесчестившие добродетель и отдавшие преимущество столь явному пороку, справедливо снедают труды плодов своих (ср.: Пс. 127, 2)»[11]. В другом письме преподобный Исидор говорит, что если епископ вознерадеет о своих обязанностях, то «подвергается наказанию не он один, но часто с ним вместе и вся Церковь[12]. И сам он наказан будет за то, что, будучи нерадивым, решился стать служителем Божиим и добровольно принял на себя или даже в безумии своем купил себе такое дело, а прочие - за то, что такому человеку недостойно вручили священство»[13]. Но если нерадение епископа (от которого обычно более зависит внешнее благоустройство епархии, нежели внутренняя жизнь верующих) может стать причиной наказания Божия для всей его паствы за одно только со стороны ее попустительство недостойному взойти на кафедру архиерейскую, то не тем ли более может получить вред тот, кто неосторожно избирает себе руководителя, который должен прозревать, указывать, направлять тончайшие стороны духовной его жизни?
Не можем согласиться и с утверждением автора брошюры, будто «все святые отцы строили свое богословие послушания» в направлении поиска воли Божией «от послушника к старцу», в то время как святитель Игнатий «единственный из всех строил его в противоположном направлении - от старца к послушнику». Очевидно, что под направлением поиска воли Божией от послушника к старцу отец Доримедонт подразумевает то, что сама вера послушника, его желание постичь и исполнить волю Божию должны перекрывать все немощи старца, его неискусность и недуховность. Он считает, что за «подчинение себя воле духовного отца», за то, что послушник «в своей любви ко Христу жертвует волей своей», ему открывается воля Божия. Отец иеромонах также считает, что причина того, что «путь послушания наиболее безопасен и легок, кроется в благоугодном Христу подчинении нашей воли чьей-то еще». Как видно, не столь важно - чьей, поскольку он признает серьезной ошибкой в учении святителя Игнатия о послушании то, что святитель «возможность духовного преуспеяния послушника ставил в прямую зависимость от степени духовного преуспеяния его старца». Но в таком случае в подвиге послушания все строится только на вере и самоотверженности самого послушника; тогда и в старца (Старца - с большой буквы) по вере послушника может превратиться любой насельник монастыря, независимо от его духовного преуспеяния. То, что через старца будет вещать Дух Святой,- также меньше всего зависит от него самого, в основном же от послушника.
Но с какой целью в таком случае отцы предупреждали о том бедствии, какое может случиться с послушником, когда он всецело доверится наставнику неискусному или страстному? Если послушание старцу само уже заключает в себе силу покрывать все недостатки наставника, то к чему эти опасения и оговорки? К чему все эти рассматривания, испытания, изыскания в отношении старцев, предписываемые отцами? Почему условием, необходимым для того, чтобы всецелое послушание и вверение своего спасения другому человеку могло совершаться безопасно, святыми отцами поставляется тщательное изыскание духовно опытного наставника? Тогда надо было бы говорить только о том, что главное в послушании - верить, что через старца, даже самого немощного и малоопытного, ради веры послушника будет действовать благодать Божия, и бояться ошибок и вреда со стороны неискусного наставника вовсе не к чему. Святой Василий предупреждает, что лукавый противоборник, когда не может человека отвратить от монашества, то старается сделать так, чтобы он ради послушания вверился «кому-нибудь из страстных сластолюбцев», чтобы незаметно соделать его опять многострастным. И «если, щадя тело свое, отыщешь учителя, снисходительного к страстям своим… то напрасно ты вступал в подвиг отречения от мира, потому что предался страстной жизни, взял себе слепого вождя и приближаешься к яме. Ибо слепец слепца аще водит, оба в яму впадут; довлеет бо ученику, да будет яко учитель его (ср.: Мф. 15, 14; 10, 25)»[14]. Отец Доримедонт скажет, наверное: ну, здесь послушник по страсти выбирал, искал учителя снисходительного, потому так вышло… Но и мы указывали, что выбор духовника есть подвиг, и очень ответственный, что это есть первая ступень, можно сказать,- дверь, только после открытия которой и можно встать на истинный путь всецелого и поистине духовного послушания. Как видно, брошюра отца Доримедонта всячески пытается принизить значение этого этапа в делании отсечения своей воли и взыскания воли Божией. Но опять находим, что и, по учению святителя Василия, от страстного руководителя может происходить вред и пагуба, так что послушник, попав на такого «старца», напрасно, выходит, и вступал в подвиг отречения от мира, он опять может предаться страстной жизни и приближается к яме.