Еще одну историю, подобную повествованию об авве Филиксе, находим в Древнем Патерике в повести про авву Арию. Зная, что некоторый брат, который просил его наставлений, готов исполнить любое его благословение, этот старец налагал на него весьма суровые подвиги. Авва Авраам, увидев это, спросил Арию, почему тот другим братьям, вопрошавшим его, говорил о легком подвиге, а на этого наложил тяжкое бремя. Авва отвечал: «Братья как приходят спрашивать, так и уходят, а сей ради Бога приходит, он делатель, и что ты ему ни скажешь, делает рачительно. Потому-то я и говорю ему слово Божие»[9]. Опять находим здесь не то, чтобы неискусный старец превращался в орудие Духа ради веры послушника, но то, что духовный и опытный старец, применяясь к состоянию послушника, принимая во внимание его самоотверженность, открывает и указывает ему соответствующие его духовному уровню монашеские делания. Значит, не так, чтобы старцы исчезали, когда нет послушников, и вновь появлялись ниоткуда, когда обнаруживались ревностные ученики,- не так! Духовные и опытные в монашеском делании отцы не были тогда редкостью, но от веры и ревности учеников во многом зависели их взаимоотношения, от этого менялась сила и глубина духовного наставления, преподаваемого им отцами. Одного афонского подвижника спросили: почему не стало теперь старцев? Он отвечал: «Потому что не стало послушников. Хорошие старцы получаются из хороших послушников». Опять: не так, чтобы неопытные наставники превращались в старцев по вере послушников, но от самих старцев требуется то, чтобы они имели практический опыт всех ступеней иноческого делания, сами прошли все монашеские подвиги и самим делом испытали всю монашескую науку. В другом древнем патерике находим слово и о том, почему иногда старцев не слушают их ученики. Один великий старец сказал брату, просившему назидания и указания пути спасения: «Кто хочет спастись и вместе творить волю свою, тот походит на хотящего возлететь на высоту без крыльев и притом с тяжелым телом. Но скажу тебе, брат: в нынешние времена спасаяй да спасает душу свою, ибо ныне люди стали жестокосерды… Древние отцы, будучи благоуханием Христовым по великим своим добродетелям, облагоухали и тех, кои приходили к ним. А мы, озловоненные грехом, с лицемерною нашею жизнию, как можем врачевать приходящих к нам? И вот причина, почему нас не слушают и не исправляются»[10].