Из писем святителя вполне уясняется, как он понимал слово «духовность»: «…под одним и тем же словом ты разумеешь одно, я другое. Например, под словом: “духовный, духовность” ты разумеешь то, что все ныне приняли разуметь,- таким разумением удаляешься от смысла, соединенного с этим словом в Священном Писании и писаниях святых отцов. «…»…Человек может быть в трех состояниях: в естественном, нижеестественном, или чрезъестественном, и вышеестественном. Эти состояния иначе называются: душевное, плотское, духовное. «…» Естественный, душевный, пристрастный - есть живущий для вечности, упражняющийся в добродетелях, борющийся со страстями, но еще не получивший свободы, не видящий ясно ни себя, ни ближних, а только гадательствующий, как слепец, ощупью. Вышестоящий, духовный, бесстрастный есть тот, кого осенил Дух Святый, кто, будучи исполнен Им, действует, говорит под влиянием Его, возносится превыше страстей, превыше естества своего. Такие - точно: свет миру и соль земли [ср.: Мф. 5, 14, 13] - видят себя, видят и ближних, а их увидеть может только подобный им духовный»[20]. Из иных писем святителя также можем уяснить, какими он видел духовных старцев, способных наставлять других истинно духовному деланию. Обращаясь к афонскому монаху Серафиму, святитель Игнатий просит указать ему опытного старца в обителях Святой Горы, на духовный разум которого тот мог бы положиться. При этом он поясняет: «Слово “духовный” употреблено мною здесь не слегка, как оно употребляется в новейших писателях, но в том смысле, как оно употреблялось святым апостолом Павлом, а за ним и всеми аскетическими писателями нашей Церкви…[21] «…» Хотя мы и крайне омрачены по причине нашего слабого жительства, но признаем и исповедуем, что ни естественное, ни деятельное, ни художественное рассуждение не могут поднять выше чина душевного разума, как бы они ни были сильны и блестящи, даже благонамеренны и благочестивы…»[22]. В других письмах читаем: «Умерщвление разума и воли не может быть совершаемо человеком душевным, хотя бы и добрым и благочестивым. Для этого необходим духоносный отец: только перед духоносцем может быть явна душа ученика; только он может усмотреть, откуда и куда направляются душевные движения наставляемого им. Ученик для чистоты своей совести должен с точностию и подробностию исповедывать свои помышления; но наставник не должен руководствоваться этою исповедью в суждении о душевном состоянии ученика; он должен духовным ощущением проникать, измерять его и поведать ему незримое им состояние души его»[23]. «…Для совета, для руководства недостаточно быть благочестивым; надо иметь духовную опытность, а более всего духовное помазание. Таково об этом предмете учение Писания и отцов. Советник благочестивый, но неопытный скорее может смутить, нежели принести пользу. Не только из среды мирян - из среды монашествующих крайне трудно найти советника, который бы, так сказать, измерил и взвесил душу, с ним советующуюся, из нее, из ее достояния [состояния], преподал бы ей совет. Ныне советники и руководители больше преподают совет из себя и из книги. «…» Св «ятой» Исаак сказал: “ничего нет каждому полезнее, как совет свой”. И совет чуждый, хотя по видимому состоящий из благих и разумных слов, приносит душе лишь мучение, расстройство»[24]. Как видим, всюду у святителя Игнатия точное следование учению святых отцов Церкви - Григория Синаита, Исаака Сирина, Варсануфия Великого, Симеона Нового Богослова и других.
Святой Иоанн Пророк говорил некоему брату: «Постарайся сохранить слова и заповеди старца [преподобного Варсануфия] и спасешься. Довольно пустословил и я тебе, брат, но не от делания и не от Духа. Верую же, что все, что говорил и говорит тебе старец, говорит он от прежнего своего делания и по внушению Духа Святаго. Впрочем, совесть свидетельствует мне, что я не хочу обманывать тебя ни в чем, а посему верую, что ни слова мои, ни советы не вредят тебе; совесть моя знает, что я не хочу сего, но так как ты спрашиваешь меня и желаешь спастись, то я готов служить тебе вместо души твоей»[25]. Из этих слов следует, что истинный старец должен основывать свое руководство на деятельном опыте и будучи просвещаем Духом Божиим. Конечно же, святой Иоанн также имел и делание, и Духа, говорит же так уничиженно о себе по смирению. Однако этим он указывает, что тот, кто не имеет вышеназванных качеств, не должен желать браться за учительство, но разве что по необходимости, и то - со страхом, осторожностью, помня, что может от такого учительства произойти и вред. Святой Варсануфий говорит другому брату, что он «должен слушать касательно всякого… помысла» авву Иоанна Пророка, «ибо он говорит… не от себя, но произносит то, что Бог дает ему для пользы каждого»[26]. Вот необходимое условие для всецелого послушания!