Красноречие Дафны иссякло, и Джордж Энсти, воспользовавшись наступившим затишьем, подался за столом вперед и спросил у Стрикленда, что заставило его приехать в Англию.
— Ну… — Американец обвел взглядом собравшихся и пренебрежительно усмехнулся. — В Штатах я попробовал себя почти во всем, что только можно, и мне казалось, что здесь я могу по-настоящему испытать свои силы.
— Должно быть, переезд было очень сложно организовать, — заметила Марджори. (Ее интересовали все виды организационной деятельности, и сама она занималась организацией «обедов на колесах»[16] в своем районе.) — Аренда дома, перевозка лошадей… А конюхи как же?
— Тоже привез их с собой, и парочку подручных им в помощь.
— Они темнокожие или белые? — спросила Дафна.
— Всякие, — с улыбкой ответил Стрикленд.
— А экономка? — не унималась Марджори. — Неужели и ее вы с собой привезли?
— Конечно. Зачем бы я стал арендовать усадьбу Тикли, если за мной некому смотреть?
Марджори со вздохом откинулась на спинку стула.
— Ну надо же, прямо как в сказке. Моя прислуга появляется только два раза в неделю по утрам, а на самолете она вообще не летала.
— Считай, что тебе повезло, — сухо заметил Том. — Наша улетела на Майорку на выходные, вышла там замуж за официанта и назад не вернулась.
Все рассмеялись, но Том даже не улыбнулся. Алек пытался понять, что думает Том о Стрикленде Уайтсайде, но бледное умное лицо друга не выдавало его мыслей.
Американец прибыл на ужин, когда все они уже искупались, побрились, переоделись, надушились и в ожидании последнего гостя потягивали напитки. Услышав, как к дому подъехала его машина, Эрика выбежала ему навстречу. Пришли они вместе. Не было причин подозревать их в том, что они обнимались, только вот Эрика была как-то странно возбуждена, вся будто светилась изнутри, когда она вернулась в дом с улицы, где вечерний воздух наполняли ароматы уходящего лета. Она официально представила Стрикленда Уайтсайда мужу и друзьям. Тот ничуть не смутился, оказавшись в комнате, полной незнакомыми людьми, которые явно знали друг друга очень хорошо. Напротив, вид у него был снисходительный, довольный, словно он был уверен в своем превосходстве и считал, что это он должен разрядить атмосферу неловкости.
Американец, как предположил Алек, вероятно, попотел над своим туалетом: элегантного покроя темно-бордовый пиджак с медными пуговицами, голубая водолазка, брюки в бордово-голубую клетку, белые туфли. На жилистом запястье массивные золотые часы, на левой руке — массивный золотой перстень с печаткой. Высокий, худощавый, мускулистый, он, очевидно, был невероятно силен, но о возрасте его судить было трудно, ибо суровость черт — орлиный нос, крупный волевой подбородок, густой загар, глаза светлые, как монета в шесть пенсов, — смягчали пшеничные волосы, густые, как у мальчишки, поднимавшиеся ото лба широкой волной.
— Рад знакомству, — сказал Стрикленд, когда Алек в знак приветствия пожал ему руку. У Алека возникло ощущение, что он сжал в ладони стальную пружину. — Эрика много о тебе рассказывала. Замечательно, что мы наконец-то познакомились. Для меня это большая честь.
Стрикленд продолжал расточать любезности, пустив в ход все свое обаяние. Со словами «моя маленькая подружка» поцеловал Габриэлу, позволил, чтобы ему налили мартини, сел посреди дивана, закинул ногу на ногу, выставив напоказ свою худую лодыжку. Сразу стал расспрашивать про Гленшандру, словно зная, что эта тема, интересная для всех присутствующих, положит начало общей беседе. Марджори была очарована. Дафна не сводила с него глаз и первые пять минут не могла обрести дар речи. Правда, после у нее рот уж не закрывался.
— Расскажи про усадьбу Тикли. Там, кажется, жили Джерарды.
— И сейчас живут, — сказала Эрика.
Они уже ели куропатку и Алек разливал по бокалам красное вино.
— Как они могут там жить, если их дом снял Стрик?
— Они сейчас в Лондоне, уехали на пару месяцев.
— Сами уехали или Стрикленд их выкурил?
— Это я их выпроводил, — признался Стрикленд.
— Он дал им денег, — объяснила Эрика. — Знаешь, такие старомодные бумажки, что носят в кошельке.
— То есть он их подкупил.
16
«Обед на колесах» — система доставки горячей пищи престарелым и инвалидам; организована Королевским добровольным женским обществом.