Голоса надежды

(А. К.)

Храни, судьба, того, кого люблю,
Не дай звезде в единый мир сорваться.
И я во век тебя благословлю
Светлейшим словом.
И коснутся пальцы
В молитве лба: храни его. Храни
От зла людского, от земного горя,
Продли ему все радостные дни
И пусть разлука с милой не поссорит.
Благослови житейские пути
И пусть в дороге с ним —
всегда удача;
Прости ему случайные грехи.
Они теперь —
уж ничего не значат.
Храни, судьба, храни его. Храни.
Как хорошо, что он —
на этом свете!
…Быть может, мне заснеженные дни
Покажутся однажды теплым летом.

(— Ах, как цветут жерделы! —...)

…ЗА СЕМЬ БЕД…

Как на белый цвет
Выпал белый снег
Нечаянно–нежданно.
Словно камень —
в смех
Над весною ранней.

То ли это снег
То ли это цвет
Кружит под ногами?
Может, за семь бед
Нам прощенья нет? —
Потому и с нами

Стылых яблонь грусть,
Под ногами хруст
Снежного наката.
Мать–земля, прости.
Ты прости нас, Русь,
Коль мы виноваты.

Рубим не спросясь,
Рушим не крестясь.
Растеряли души.
Мы забыли: ты,
Мать–земля жива.
Разучились слушать…

...ЧТО ЖЕ ТЫ НАТВОРИЛ..

Пусть будешь на старость
Кормиться с помойки
Объедками тухлых сырых пирожков,
Завшивясь, пусть будешь валяться на койке
В обрывках бессвязных, безрадостных снов.
И пусть буду трижды я проклята Богом,
Тебе не подам ни куска, ни руки
За то, что с тобой прожила, как в берлоге,
Где роем кружили твои матюки:
За то, что сама всю работу творила,
Нелегкую ношу, как лошадь, везла,
За то, что поклоны тебе не дарила,
За то, что с тобой одинокой была.
И только когда на высокую горку
Цветы положу распрекрасней зари,
Завою по–бабьи,
истошно и горько.

Ведь годы ушли.
Что же ты натворил…

Елена ЛОГУНОВА

ДРУЖИТЬ СЕМЬЯМИ

Чужая машина увязла в грязи за поворотом, а фамильный рыдван Смитов нет — уж в этом‑то Сара–Джейн была не виновата! Возможно, она ехала слишком быстро, поздно заметила помеху, загляделась и не успела вовремя затормозить, но потому‑то она и каталась по окольным дорогам, что лишь училась водить! А что, спрашивается, понадобилось на грязном проселке этому сверкающему баловню автострад?!

Отстегнув ремень, Сара–Джейн выбралась из машины и с беспокойством оглядела забрызганную грязью морду семейного джипа. А, пустяки, ничего страшного! Новая вмятина очень удачно пришлась на ту, которая образовалась на прошлой неделе, когда папа с дядей Биллом, будучи изрядно навеселе, гонялись по полям за кроликом, а догнали старый дуб.

Правда, задний бампер чужой машины смят в гармошку — ох, и хлипкие же эти дорогие новинки!

Сара–Джейн презрительно сплюнула. Впрочем, нет худа без добра: одним ударом она вытолкнула их из лужи. Так что пусть еще спасибо скажут, сидеть бы им тут до июля, раньше‑то это болото нипочем не высохнет!

Она засмеялась, потом вдруг запоздало встревожилась: чего это они там сидят?

За темными стеклами ничего не было видно. Сара–Джейн обошла чужую машину со всех сторон (чудная какая‑то!), подергала дверцы.

— Есть кто живой? — крикнула она.

Зеркальное стекло со стороны водителя с жужжанием поехало вниз.

— Ну, слава Богу! — выдохнула Сара–Джейн, подбегая.

Что‑то круглое, как воздушный шар, высунулось ей навстречу.

— Да снимите вы свой шлем, — чуть раздраженно сказала Сара–Джейн. — Это что, новая мода?

Она не договорила — пришлось посторониться, потому что дверца открылась. Низкорослый тип в смешных одеждах вылез из машины, потоптался неловко и медленно снял свой шлем.

— Испугались? — посочувствовала Сара–Джейн, отметив нездоровый цвет лица потерпевшего: голубой, как незабудка! — Не волнуйтесь, если вы не можете двигаться своим ходом, я дотащу вас до городка, там починитесь. Извините, что так вышло. Папа заплатит за ремонт.