Сапогов.Какой вы, право же, циничный скептик.
Я.Николай Иваныч стал священником, но разочаровался и почему-то донес на меня в КГБ, что я, дескать, тоже верю в Бога и хочу уйти в семинарию. Донос пришел в Литинститут, где я учился в аспирантуре.
Ректор.Тут на вас какая-то чушь поступила, что вы учитесь в семинарии. Я ответил, что вы учитесь в Литинституте. Так что идите. Учитесь. Видите, я все на себя беру, а вы... Как вы нас подвели.
Я.Через три года Сапогов разочаровался в преподавании научного коммунизма и приехал в Москву. Мы пошли в храм на Большой Ордынке, а когда служба окончилась, Сапогов встал передо мной на колени прямо на тротуаре.
Сапогов.Простите, Христа ради. Видно, бес меня попутал. Да как же я мог такую благодать на такую дрянь променять? Прости, ради Христа. Не встану, пока не простите.
Я.
— Давно простил. Бес вас попутал, да Бог простит.
Тотчас зашли мы в магазин. В то время по всей Москве продавался кубинский белый ром. Сапогов купил бутылку, пришли мы домой ко мне, выдули всю бутыль до дна и до поздней ночи вопили песни.
По Дону гуляет, по Дону гуляет, по Дону гуляет
Казак молодой!
Больше мы не виделись, но по слухам, Сапогов служит священником в нижегородском храме.
Лидия Григорьева (поэтесса).
Как бред беременной,
Я билась об дома.
Правда, здорово?
Декан.У меня в жизни три радости: студентки, преподавание и срамные частушки. Студентки отпали из-за возраста, преподавание стало недоступно из-за деканства. Остались только частушки.
В Шереметьевском совхозе
Ебут девок на навозе.
Девки крякают, пердят,
Брызги в стороны летят.
Григорьева.Я вас познакомлю со своей соседкой. Она всегда такая красивая, будто только что из парикмахерской. Она вообще-то валютная проститутка, с японцами спит. Но учится в университете на отлично. Она мне и зачетку показывала — одни пятерки.
Академик Петр Алексеевич Николаев.Кто-то сказал, что образование нужно, что нужна наука, нужна культура. А кому нужна водородная бомба? Да и от Шекспира что толку в деревне, где пенсия 100 рублей?
Я.Вы прямо как Лев Толстой.
Николаев.И Толстой не нужен.
Григорьева. Я полая внутри, как контрабас...
Николаев.Это что, вот молодой поэт написал:
Я застрелился от тоски.
Я умер, а тоска осталась.
Хлестаков.Что стихи, я их много знаю.
Михаил Пришвин.Пора признать, что любовь свободна от деторождения, а поэзия от стихов.
Николаев.И стихи не нужны.
Я.Раньше я думал, что человек болеет, стареет, умирает сам по себе. А теперь понял, что ничего подобного. И болеет потому, что его травят некачественной пищей и простужают у холодных батарей. И стареет оттого, что дети ждут — не дождутся его наследства, а сослуживцы метят на его место. И умирает не сам по себе — добивают ежедневно и ежечасно. Так что секрет бессмертия прост. Надо, чтобы все любили, а все не любят.
Вовка.
Один американец
Засунул в жопу палец
И вытащил оттуда
Говна четыре пуда.
Песня.
Я с тобой неловко пошутила.
Не сердись, любимый мой, молю!
Но не надо, слышишь, Мишка, милый,
Я тебя по-прежнему люблю!
Мишка, Мишка, где твоя улыбка
Полная задора и огня?
Самая нелепая ошибка, Мишка,
То, что ты уходишь от меня!
Мишка, Мишка, ты вернешься Мишка?
Позабудешь ты о шутке злой,
Снова улыбнешься, как мальчишка,
Ласковый, хороший и простой?
Вовка.
Мишка, Мишка,
где твоя сберкнижка?
Александр Лазаревич.ВКП и маленькая "б". А по-моему большая "Б".
Эйнштейн (из письма к жене Коненкова Маргарите).Приезжай ко мне в Принстон. Мы будем читать Толстого, а потом ты поднимешь на меня свои глаза, и я увижу в них Бога.
Лера Нарбикова.Дело в том, что Бога в человеке интересует только божественное, а человека в Боге — только человеческое.
Хрущев.Мужики! Я решил отменить деньги. Вы должны меня поддержать. Ваш колхоз первым перейдет на бесплатное самообеспечение.
Мужик.Да ты рехнулся, Никита!
Хрущев (Коненкову).Здравствуйте!
Коненков.Здравствуй, Хрущ.
Алексей Евгеньевич (слушая речь Хрущева)."Гудут хрущи над вишнями".
Хрущев.Марксизьм-ленинизьм.
Брежнев.Сосиськи сраные.
Песня.
На дубу высоком, да над тем простором
Два сокола ясные вели разговор.
И соколов этих все люди узнали:
Один сокол — Ленин,
другой сокол — Сталин.
Ой, как первый сокол
Со вторым прощался,
Он с предсмертным словом
К другу обращался:
— Сокол ты мой ясный,
Час пришел расстаться...
Надежда Владимировна.Котик, как зовут твою воспитательницу?
Котик.Лизавета Немыслимовна.
Я.А как на самом деле, я и теперь не знаю. Лизавета Немыслимовна показывала нам свое горло, в котором был еще один язычок. И это почему-то нас всех потрясло не меньше, чем процесс рождения белых мышей в террариуме.