- Знаете, что я вам скажу милочка, - говорила дама побольше, обращаясь к своей молчаливо кивающей спутнице.
- Цветы обязательно нужно удобрять всякой мерзостью: золой, перегноем и даже кровью, - продолжала она.
- Надо же? - удивилась та (и весьма правдоподобно). - Никогда раньше не слышала.
- Я гарантирую, что это решит все ваши проблемы. Так что смело отправляйтесь на рынок и найдите хороший кусок говядины или говяжьей печени, бросьте его в воду, чтобы он хорошенько отмок, и затем поливайте этой водой цветы. А все ваши расхваленные подкормки, вместе с новомодными удобрениями можете смело выбросить на помойку.
Судя по её виду, она знала толк, как в говядине, так и в поучениях.
- Я обязательно воспользуюсь вашим советом.
- Вот и хорошо, только не затягивайте с этим.
- А с мясом, что потом делать? - наивно уточнила дама поменьше, но угодив под свинцовый взгляд, поняла, что осеклась, ляпнув что-то не то или что-то не так (в чём ужасно путалась в последнее время) и в смятении умолкла.
- Но мы же ещё не открылись, - робко проговорила девушка, которая, наконец, поравнялась с ними и теперь семенила рядом, не выпуская из рук ценного груза.
- Деточка, моя работа как раз и заключается в том, чтобы вы не открылись, - снисходительно бросила дама побольше. - Для того чтобы вас закрыть, потребуется гораздо больше времени и документов.
- Точно, - свысока своего подчинённого положения поддакнула её помощница.
Бесцеремонно и беспорядочно осматривая по пути кабинеты, они, наконец, очутились в умеренно тесном переходе (соединявшем основное здание с бытовыми помещениями), где их уже поджидали.
- Насколько я понимаю, вы здесь главный? - обратилась грузная дама к врачу, которого слегка зазнобило, когда она приблизилась.
- А в чём дело? - спросила женщина за его спиной.
- То есть вы, а не он? Как это я сразу не догадалась, - язвительно заметила она и сунула ей под нос документы, сопроводив их банальной фразой ознакомьтесь пожалуйста.
- Значит частная больница, - подытожила дама поменьше и с демонстративным пренебрежением осмотрелась. - Чем же интересно вас не устраивало государственное здание? - обратилась она к женщине перед собой, которая медленно перелистывала документы и даже не думала отвечать.
Но заслышав подобный вопрос, являющийся не более чем наживкой, мужчина в белом халате не смог промолчать и совершенно некстати расхрабрившись, что было совсем не свойственно его характеру, привыкшему за долгие годы на должности заместителя играть только вторым номером, он неожиданно для всех, включая в первую очередь и себя, выпалил:
- Наверное, тем, что оно не выдержало чрезмерных государственных инвестиций, под весом которых провалилась часть крыши, и выпало несколько окон, - бросил он с вызовом в голосе, чего только и ждала дама побольше, чтобы приступить к работе.
А именно запротоколировать отсутствие патриотических настроений в самом центре города, что было случаем поистине неслыханным до этого момента. Она уже потянулась за блокнотом, но к счастью (для побелевшего лицом доктора) была вовремя остановлена.
- Бумаги заполнены верно, кроме одной незначительной детали, - спокойно проговорила женщина, возвращая документы обратно.
- Какой ещё детали? - нервно бросила дама поменьше.
- В первом экземпляре, заверенном печатью, дата проверки - девятнадцатое число, а не тринадцатое, которое значится во втором. Числа в двух документах рознятся и, судя по всему, это обычная опечатка, но проблема в том, что первый документ утверждён, а второй нет. К сожалению, вы рановато к нам пожаловали, - проговорила она с каменным лицом, пытаясь и вправду изобразить сожаление.
- В таком случае, мы вернёмся девятнадцатого числа, - гордо, не уронив собственного достоинства, повисшего на волоске, заключила дама побольше.
Затем выхватив пальто вместе с зонтом у девушки, которая всё это время простояла молча в стороне, грозно последовала к выходу. Следом за ней поплелась и другая, покорно принявшая свою одежду в равной степени, как и участь, которая поджидает её по прибытии на работу, где после грубейшей ошибки в числах придётся, вероятно, задержаться на ночь. В дверях они с кем-то столкнулись и грузная женщина, видимо обрадовавшись счастливому случаю, которому удалось так удачно свести морщины на её лбу с плечом незнакомца, громко выругалась. После чего настроение её резко улучшилось, лицо просветлело, и она, отворив дверь лёгким движением конечности, выползла на волю как личинка, которая вряд ли когда-нибудь превратится в бабочку, а незнакомец двинулся дальше. Облачён он был в рясу. Такие обычно носят ведущие на телевидении, но эта была старого покроя и теперь практически не встречалась на экранах, разве только у некоторых стариков из третьесортных телеканалов. Воротничок, по цвету которого можно было определить принадлежность к той или иной политической партии, был выдернут точно так же как и манжеты - с мясом. По краям ещё беспомощно болтались остатки белых ниток, которые не потрудились даже обрезать (видимо собирался в спешке). Ряса хоть и была устаревшей, но всё же выглядела вполне сносно. Нужно сказать, что и сам парень выглядел вполне сносно, хотя скорее походил на бродягу, чем на человека с телеэкрана. Приблизившись к троице, застывшей в стеклянном переходе, он поклонился.