- Насколько я понял, ты передумала и готова теперь рассмотреть моё предложение.
- Для начала я хочу узнать все детали, - уклончиво ответила она.
- Боишься продать душу дьяволу?
- Боюсь обнаружить, что душа вдруг обесценилась и за неё уже ничего стоящего не выторговать.
Он промолчал. Затем медленно встал из-за рояля и предложил продолжить разговор в другом (более удобном) месте.
- Нора сделайте, пожалуйста, два кофе, - прокричал он с лестницы, заметив внизу проходившую мимо женщину в униформе. - Мы будем в оранжерее.
- Хорошо сэр.
Цветущие лимонные деревья, выгодно примкнув этим утром к аромату исходящему от кустарников миндаля, справедливо заняли лидирующую позицию среди запахов как внутри оранжереи, так и за её пределами. С ними пытались соперничать лилии только начинавшие распускаться, чуть меньше розы, которые уже затухали, ещё тюльпаны, гладиолусы, пионы, но откровенно говоря, у них не было и шанса. Остальные же растения просто мирились со своей участью, терпеливо выжидая своё время в отличие от птиц, щебетавших на пределе своих возможностей ежедневно. Канарейки, амаранты и другие мелкие крылатые теснились в цилиндрических клетках, в то время как крупные с важностью чиновников величаво расхаживали по золочёным вольерам. Ещё здесь были аквариумы, выложенные диким камнем, где нервозные рыбки, раскрашенные под хиппи, бесшумно рассекали прозрачную толщу воды, в то время как депрессивные черепахи, основным занятием которых был отдых, предпочитали нежиться на камнях. Сверху всё это залили ярким солнечным светом, так что можно было и захлебнуться с непривычки. Он зашёл первым и тут же направился к беседке, которая ютилась в стороне, подальше от шума птиц. По дороге обогнул несколько аквариумов и проскочил зелёный тоннель из неизвестных науке растений. На деревянном столе лежала раскрытая книга, оставленная вчера. Убрав её на полку, висевшую рядом, он жестом предложил Клэр присесть. Она, не переставая осматриваться, молчаливо повиновалась, пока он расправлялся с документами, сортируя и выкладывая их в нужном порядке перед собой. Вскоре появилась горничная с подносом, на котором высился пузатый кофейник с двумя стройными спутницами из белого фарфора с синей каймой наверху. Оставив поднос в центре стола, она тут же удалилась.
- Это твой комплект, - сказал он, пододвинув ей документы, после чего принялся разливать кофе, который вне всяких сомнений победил в соперничестве с деревьями и цветами. - Со своей стороны я всё подписал, теперь дело за тобой.
- А зачем гостиница? - спросила она, перелистывая бумаги.
- Чтобы родители могли находиться рядом со своими детьми, словно они отдыхают где-нибудь в санатории. И хоть с одной стороны клинику подпирает город со своей вонью, но с другой - лес, так что воздух там всё-таки потрясающий.
- А школа? - снова спросила она, остановив взгляд на документах. - Для того чтобы дети продолжали занятия и не отставали от сверстников во время болезни?
- Не совсем, - замялся он. - Именно это и является моим условием. Они будут заниматься по специальной программе.
- И что это за программа?
- Мои учёные разработали специальную программу, которая в корне отличается от школьной и теперь мне нужен материал для исследований.
- То есть дети для тебя всего лишь материал? Что-то вроде глины?
- Все мы друг для друга лишь материал и те, кого мы не способны изменить меняют впоследствии нас.
- А с чего ты взял, что им вообще нужны эти изменения?!
- Им? - переспросил он изумлённо. - Им это вовсе не нужно. Это нужно остальным. Причём катастрофически. Перерождение - необходимость! Это же очевидно. А дети и моя программа станут лишь семенами для будущего урожая.
- У тебя комплексы Бога.
- Это гораздо лучше мании величия дураков.
- Невысокого ты мнения о людях, а может и о себе тоже.
- Возможно, ты права, - невозмутимо сказал он, но после того как она бросила ему вздорный, чуть насмешливый и настолько ироничный взгляд, что он не смог устоять, повержено заключил. - Да, ты действительно права.
- В чём именно? Может быть в том, что ты пытаешься скрыть свои слабости посредством создания идеального общества, которое вообразил себе как-то вечером, за стаканчиком виски.
- Я не уверен, что оно окажется идеальным, - растянуто проговорил он. - Но мы определённо должны попробовать, иначе как мы узнаем, на что действительно способны люди.