Но теперь уж не до игры, и мы жаждем не тяжелого дурманного хмеля, а освежительного источника. Поклонимся ей не за «Красный бык»[424], а за ее великое страданье.
Творчество Б. П. — несомненное утвержденье, ветровой охват всего горизонта, одухотворенно-звериная влюбленность в бытие. Сила Пастернака — поток, рвущийся через нагроможденье камней. А уж он ли не страдал!
Что такое его доброта? Его доброта — та же жажда воли, свободы себе и другим, протест против стеснения, ограничения. Были у него и соблазны самоубийства, невозможность дышать сгустившимся воздухом. Он умер замученный, от разрыва сердца [426]. Не за счет благополучия его жизнерадостность. Музыкальная настроенность его души, не изменявшая никогда, сродни трем водопадным фортепьянным пьесам:
Шуман — «Порыв»;
Шопен — Этюд ор. 10. № 12;
Скрябин — Этюд ор. 8. № 12.
Протест — напор — страсть — отчаянье — восхищение — взлет — безумие — вера. А вера была. Вера, которую так часто, наблюдая мировые потрясения, утрачиваем мы.
С одной из его последних карточек на нас смотрит голова обреченного гладиатора. Безвыходная скорбь и неуступчивость. Лицо, как бы выделанное из камня, памятник на века. Как трогательна соразмерная округленность головы, как изящно небольшое ухо. Фамилия Пастернак нерусская, но ведь нет национальности, которой было бы более [других] свойственно качество широты, а уже этим-то он обладал всемерно. И при этом южная горячность: «Араб горячил вороного коня»[428].
Он с детства любил рояль. И рояль провожал его в последний путь. У гроба на даче в Переделкине играл Рихтер.
Рояль влек к импровизациям:
Дорогой Борис Леонидович! Держась за Ваше крепкое рукопожатие, у многих хватит духу перешагнуть пропасть. Вы своими стремительными, решительными шагами поспешите на помощь Господу Богу — помогать Ему ворочать глыбы мирозданья.
9. Аделина Адалис
Адалис — Аделина Ефимовна Ефрон, собственно, не была моим литературным спутником, а только современницей, проходившей по тем же путям и перепутьям. Я ее встречала в литературных обществах, несколько раз беседовала, интересовалась ею и многое о ней слышала.
Она появилась в кафе «Домино» лет 24-х из Одессы [431], стала там бывать постоянно. Говорили, что за ней являлся матрос и предъявлял супружеские права. Это не совсем достоверно. Во всяком случае, она уже была искушенной и переиспытанной. Адалис была тогда бедной и неустроенной. Насмешники подтрунивали, что она не носит бюстгальтера, и сие выглядит слишком откровенно.
У Адалис замечательные глаза с удлиненным разрезом. «Твои мемфисские глаза»[432], как писал впоследствии В. Я. Брюсов. Лицо тонкое, но с большим носом, подчеркивающим национальность.
Держалась Адалис учительно, с претензиями руководить другими. Затем — связь с Брюсовым, которая сделала ее притчей во языцех, но проложила литературную дорогу. Среди товарищей существовало мнение, что тетрадочки стихов не стоит показывать Адалис: она заимствует удачные образы и строчки. Стихи ее собственные тех времен были довольно неопределенны: смесь влияний.
О знакомстве с Брюсовым рассказывали так: она встретилась с Валерием Яковлевичем у общих знакомых на вечере. Брюсов сидел мрачный, вялый. Он говорил, что нездоров, плохо себя чувствует. Адалис приняла живое участие в его заболевании желудочно-кишечного характера, дала ряд советов, как справляться с неполадками обмена веществ. Брюсов был удивлен, что молодая женщина так просто, по-домашнему, говорит с ним, знаменитым поэтом, о низших проявлениях организма. Это задело его внимание. А затем был роман. Адалис сопротивлялась, но, по словам насмешников, «уступила под давлением президиума». Ходили и такие шуточки: «Адалис, Адалис, кому Вы отдались? Бр-р-р… Брюсову…» Адалис цинично-откровенно сообщала посторонним в Союзе поэтов: «Валерий пахнет финиками и козьим молоком…» Или что-то вроде.
423
Бальмонт К. Д. Бог и дьявол. Стихотворение из цикла «Мировое кольцо». — Впервые опубл. в сб.: Бальмонт К. Д. Только любовь. М., 1903.
424
Ошибка в тексте. Правильно: Цветаева М. И. Красный бычок. Поэма. — Впервые опубл.: Воля России. Прага, 1928, № 12.
Поэма — отклик на смерть Владимира Завадского, брата подруги Цветаевой Веры Завадской.
425
Пастернак Б. Л. Душа. Стихотворение из сборника «Когда разгуляется» (1956–1959). — Впервые опубл.: Свиридов Ю. Снег идет. Кантата. Партитура. 1975.
426
Незадолго до смерти Б. Л. Пастернака кардиограмма показала инфаркт, а чуть позже, после рентгена, поставлен диагноз — рак легких. (См.: Пастернак Е. Б. Борис Пастернак. Материалы к биографии. М., 1989, с. 657–658)
427
Пастернак Б. Л. Нобелевская премия. Стихотворение из сборника «Когда разгуляется» (1956–1959). — Впервые опубл.: В мире книг. 1978. № 5.
429
Пастернак Б. Л. Музыка. Стихотворение из сборника «Когда разгуляется» (1956–1959). — Впервые опубл.: День поэзии. М., 1957, с. 89.
431
А. Е. Адалис приехала в Москву в 1920 году, чтобы продолжить образование. В это время ей было около 20 лет. Начало творчества поэтессы связано с Одессой. Там она сблизилась с группой литераторов: Э. Багрицким, которого считала своим «первым учителем стихосложения», В. Катаевым, Ю. Олешей и др., там стала членом литературных кружков «Зеленая лампа» и «Коллектив поэтов».
432
Брюсовская строчка «Твои мемфисские глаза…» имеет свою историю. Она вошла в стихотворение «Я помню вечер бледно-скромный…» (1896), написанное В. Я. Брюсовым в Кисловодске и посвященное встреченной им там «барышне с египетскими глазами» по имени Мария. (Впервые опубл. в составе цикла «Ненужная любовь» в сб.: Брюсов В. Я. «Ме eum esse» («Это я»). Новая книга стихов. М., 1897) В год знакомства с Адалис Брюсов написал стихотворение «Египетский профиль» (1920). (Впервые опубл.: Художественное слово. Временник ЛИТО НКП. 1921, кн. 2, с.14, под заглавием «Мемфисский профиль».) В качестве эпиграфа к этому стихотворению была взята строка «Твои мемфисские глаза…».