| "I mean, here we are, two people alone in this place. We should get to know each other. Talk to each other." He said nothing. I couldn't tell if he was even listening. I drew a breath and continued: "After all, you must have chosen me for a reason. You seem like a man who has reasons, is that right? You're logical, I think. I like that. Logical' Was logical a word? It sounded all wrong. |
— Мы здесь одни. Надо познакомиться. Поговорить. Он не ответил. Кто знает, слушал он меня или нет. Я перевела дыхание и продолжала: — Вы ведь почему-то выбрали именно меня. Вы производите впечатление разумного человека. На мой взгляд, обладаете определенной логикой. Мне это нравится. Логичность. Правильно ли я выбрала слово? Оно звучало как-то не так. |
| "Go on," he said. |
— Продолжай, — потребовал он. |
| Go on. Good. What should I say next? There was a sore patch above my lip. I put out the tip of my tongue to touch it; it felt like a cold sore. Perhaps my whole body was breaking out in sores and blisters. "Yes. Logical. Purposely." No. Definitely the wrong word. Try again. "Purposeful. You're someone who is strong. Am I right?" There was a silence. I could hear him breathing hoarsely. "Yes. I think I'm right. Men should be strong, though many are weak. Many," I repeated. "But I think you're lonely as well. People don't recognize your hopes. No, your strengths, I meant strengths, not hopes. Are you lonely?" But it was like dropping stones into a deep well. I spoke the stupid words and they disappeared into the darkness. "Or do you like being alone?" |
Это хорошо. Но что сказать ему дальше? Я почувствовала над верхней губой какой-то зудящий пупырышек. Дотронулась языком — похоже на выступившую лихорадку. Наверное, все мое тело покрылось пузырями и волдырями. — Да, целеустремленная логичность. — Определенно не то слово. Попробуй еще раз. — Целеустремленность. Вы — человек сильный. Я права? — Последовало молчание. Я слышала его хриплое дыхание. — Да, думаю, что права. Мужчины должны быть сильными, хотя многие слабы. Многие, — повторила я. — Но мне кажется, что вы одиноки. Люди не понимают ваших надежд. То есть вашей силы. Признайтесь, что это так? — Говорить с ним — все равно что бросать камни в глубокий колодец. Я произносила нелепые слова, и они тут же исчезали в темноте. — Или вам нравится ваше одиночество? |
| "Maybe." |
— Может быть. |
| "We all need someone to love us, though," I said. "No one can be all alone." I would do anything to survive, I thought. I'd let him hold me and fuck me and I'd even pretend I liked it. Anything, to live. "And there must have been a reason you chose me, rather than somebody else." |
— Все равно каждому нужен человек, который бы его любил, — заявила я. Надо что-то делать, чтобы выжить. Пусть меня берет, трахает. Я даже притворюсь, что мне это нравится. Все, что угодно, только бы остаться в живых. — Почему-то вы все-таки выбрали меня, а не другую женщину. |
| "Do you want to hear what I think? Eh? Do you?" He put a hand on my thigh. He rubbed his hand up and down. |
— Хочешь услышать, о чем я думаю? — Он положил мне руку на бедро и провел вверх и вниз. |
| "Yes. Tell me." Oh, don't let me be sick and don't let me scream out loud. |
— Да. Расскажите. — Только бы меня не стошнило, только бы не закричать. |
| "I think you haven't got a clue what you look like at the moment." He gave his wheezy laugh. "You think you can flirt with me, eh? Trap me like that, as if I'm stupid? But you've no idea what you look like, sweetheart. You don't look like a person at all. You haven't even got a face. You |
— Ты понятия не имеешь, как теперь выглядишь. — Он коротко хохотнул. — Думаешь, можешь со мной заигрывать, заарканить, словно дурака. Это потому, что ты не видишь себя. Ты сейчас вообще не похожа на человека. Даже лица нет. Ты вещь. Или животное. |
| look like a-a-a thing. Or an animal. And you smell, too. You smell of piss and shit." He laughed once more, and his hand on my thigh tightened until he was pinching me hard and I cried out in pain and humiliation. "Abbie, who tried so hard," he whispered. "Kelly who cried and Abbie who tried. I can make you into a rhyme. Cried, tried, died. It's all the same to me, in the end." |
И к тому же воняешь. — Он снова расхохотался и сильно ущипнул меня за бедро. Я вскрикнула от боли и унижения. — Эбби — упорная, — прошептал он. — А Келли — плакса позорная. Видишь, я могу вас рифмовать. Упорная, позорная. По мне все равно. Потому что потом будет мертвая. |
| Cried, tried, died. Rhymes in the dark again. Time was running out. I knew it was. I imagined an hourglass with the sand falling through it in a steady stream. If you looked at it, the sand always seemed to fall faster as it reached the end. |
Упорная — позорная. Упорная — позорная. Мертвая. Рифма преследовала меня в темноте. Время было на исходе. Я представила часы и непрерывный поток песчинок. И вспомнила: если приглядеться, песок к концу убывает быстрее. |
| He was lifting me off the ledge again. My toes buzzed with pins and needles and my legs felt as if they did not belong to me any more. They were stiff, like sticks, or not like sticks, like twigs that might snap at any moment. I stumbled and lurched and he held on to my arm to keep me upright. His fingers dug into my flesh. Perhaps they were leaving bruises there, four on top and one underneath. I could tell there was a light. It was dark grey not black inside the hood. He dragged me along the floor, then said: "Sit. Bucket." |
Он снова снял меня с помоста. Ступни кололо иголками, а ног я вообще не ощущала, словно они были не мои. Не гнулись, как палки, вернее, прутики, которые каждую секунду грозили подломиться. Я споткнулась и повалилась на бок, но он ухватил меня за руку и удержал. Пальцы впились мне в кожу и, наверное, оставили синяки — четыре рядом и один отдельно. Я поняла, что загорелся свет. В мешке все стало серым, а не черным. Он потянул меня к полу. — Садись. Ведро.
|